— Ты, Самоха, продумай, что призренцам врать будешь, — добавил Мажуга. — Какое золото, почему оно этак вышло, каким боком туда торговка слизневиками свидетелем оказалась. Если хорошую сказку сочинишь, у Цеха Призрения к вам ненужных вопросов не будет. Кража из кассы да убийство, вот и весь сказ, а больше ничего и не было.
— Это ладно, — согласился Самоха, — это все можно спроворить. Я придумаю, как призренцам глаза отвести. Если, конечно, никто не станет лишнего по городу трепать. Нам опасных свидетелей на надо.
Мажуга проследил взгляд Самохи — тот уставился на Йолю. Сама-то девчонка пока не сообразила, что речь о ней. Гвоздь она вытащила и попыталась сунуть в замок на ноге, гвоздь не лез, был слишком толстым. Мажуга нагнулся, вырвал гвоздь, зашвырнул в угол и поднял глаза на Самоху.
— Свидетелей не будет. Девчонку я из Харькова увезу, так что до нее призренцы не доберутся. Это железно, ты мое слово знаешь.
— Хорошо, — с некоторой неохотой согласился Самоха. — Ладно, с призренцами, значит, порядок. А вот покража наша… Пропажа, то есть. Мне сейчас на совете старшины такого нагородили, что на голову не натянешь! Да еще, говорят, пьяный я…
— Самоха, — вставил Курчан, — так первое же дело, что призренцев отвадили. Паршиво, что про покражу вызнать не удалось…
Молодой пушкарь, похоже, осознал, что теперь ему известно не по чину много, и второй, после воровки, нежелательный свидетель — это он. Вот и старался показать свою полезность и правильное понимание ситуации.
— Да знаю я, кто вашу установку увел, — буркнул Мажуга. — Золото, что у Харитона при себе оказалось, когда он в бега ударился — это и есть плата за пособничество. Харитон все втихаря вынес из Управы, да не лазом, а прямо в двери, на него никто ж не подумал бы, так? Ну, Востряк, конечно, соучастник, помогал выносить. Он парень крепкий… был. Харитон в одиночку ящики не уволок бы, потому что мозгляк. Мыслю так, что больше в деле никого не было, потому что тут чем меньше людей знают — тем надежней. Так что, считай, крыс ты в своей Управе вывел, Самоха. Так можешь совету и доложить — дескать, крыс вывел, все чисто.
Самоха слушал, разинув рот. Курчан тоже поразился:
— Как же вызнал ты? Откуда? Я ж с тебя глаз не спускал! Самоха, я с него глаз не спускал! Как же это? Когда поспел?
— Это моя работа такая, — не без самодовольства объяснил Игнаш. — Ты ж понимаешь, Самоха, если будет видно, каким таким образом я свою работу выполняю, так выйдет, что и любой то же самое сумеет. Нет, нам полагается тайно действовать.
— Хорошо, хорошо, твои секреты пусть при тебе и остаются, — устало махнул рукой управленец. — Рассказывай, что вызнал.