Но тут опять мысли перепутались, и он провалился в бездумную тишину.
Освобождением Великих Лук начался новый год на Калининском фронте. В потоке названий городов и деревень, освобождавшихся во время зимнего наступления Красной Армии, это событие для некоторых, может, и прошло незамеченным. Но для Борубая оно было памятным. В боях за этот город он почувствовал себя воином, сбил свой первый самолет и получил главную солдатскую награду — медаль «За отвагу». Так уж получилось, что Митрохин вместе с медалью вручил ему и офицерские погоны младшего лейтенанта. Летчик радовался этому и одновременно сожалел, что не пришлось поносить заветную, золотом окантованную голубую петлицу с красным эмалевым кубиком.
Вручая награды Борубаю и Шубову, Митрохин не был спокоен. Только он один знал, что в штабе дивизии лежит орден Осипова. Награда пришла ему за переправу, разбитую еще в июле сорок первого года. Но не мог же он зачитать перед строем Указ о награждении человека, осужденного судом и отбывающего меру наказания на фронте. Надо или отсылать орден назад, или реабилитировать летчика.
«Легко сказать — отослать, а ведь это писать представление в Москву, брать на себя ответственность. Проще решить вопрос с командиром дивизии. За снятие судимости и замполит перед политотделом походатайствует». Не любил он кого-нибудь просить, не любил и просьбы слушать. Но тут надо было себя превозмочь. Тем более что где-то глубоко в груди жило чувство благодарности к этому парню за памятный командиру полка летний вылет, за который Осипов был награжден орденом Боевого Красного Знамени. Решившись на снятие судимости с Осипова, Митрохин теперь искал удобный случай, чтобы не вышло осечки, так как понимал: если с первого захода этот вопрос не решить положительно, его или не будут вторично слушать, или Осипов не доживет до второго раза.
«Кто же и что будет за снятие судимости? — спрашивал он себя. — Полк за оправдание. Представим старые и новые боевые характеристики. Ходатайство.
Командир дивизии — человек скрытный, имеет высокую награду, обтертый и обломанный Москвой, известный в верхах. Ему не нужен летчик-штрафник, гирей на теле дивизии… Поддержит. Он заинтересован поскорее сомнительный приговор отправить в архив для поднятия своего авторитета перед подчиненными.
Командир корпуса?… Власть и строгость свою показал пришедшим под его начало при формировании. Комэск оказался удачным и нужным экспонатом: курочка ко Христову дню. Теперь может проявить и заботу о подчиненном: строг, но и заботлив. Не злопамятен, хорошее видит… Хотя за время существования корпуса никто пока нового ордена не получил.