Пару дней спустя позвонил Марк, сказав, что был занят, но он надеется, что я чувствую себя уже лучше. Это Чарли, когда привезла детей, сообщила ему, что я заболела.
Однажды, когда мы с Чарли сидели в гостиной, Стивен принес два десятка голубых роз, сообщив: «Это вам мисс Коул».
Я посмотрела на Чарли, и взяла у него цветы, положив их на столик. «Как ты узнала?», спросила я ее.
«Очень жаль, но это не от меня», ответила она.
Прочитав карточку, я поняла, что они от Марка, и улыбнулась про себя.
«От кого?», по ее глазам, я увидела, что она не обрадовалась такому знаку внимания.
«Они от Марка».
«И что написано на карточке?»
Я знала, что это расстроит ее, но отказать было бы еще хуже. Я начала читать вслух: «Со всей любовью и волшебством. Люблю Марк».
Она явно огорчилась и рассердилась: «Почему ты поощряешь его?»
Стивен и Роксана незаметно вышли из комнаты.
«Это не так», ответила я.
«Он звонил тебе. Зачем?»
«Ты шпионишь за мной?», теперь разозлилась уже я.
«Почему ты разговариваешь с ним? Что он хочет?» Она не обратила никакого внимания на мой вопрос.
«Он позвонил убедиться, что я чувствую себя уже лучше».
«Ты сказала ему? Сказала?» спрашивала она снова и снова.
Я отвернулась и отошла от нее. Мне стало невыносимо больно. Она схватила меня за руку, развернув к себе, и закричала: «Ты рассказала ему!»
«Что ты хочешь, чтоб я сказала ему, Чарли? Что попала в больницу, потому что тебе было недостаточно, и ты трахнула меня!» Она ударила меня, и я упала на пол. Немного придя в себя, я увидела, Чарли возвышающуюся надо мной, ее гнев перешел в раскаяние. Она выглядела так, будто это ее ударили. Развернувшись, она убежала.
В комнату вернулся Стивен и помог мне, протянув платок. Я вопросительно посмотрела на него, он указал на свои губы, а потом на мои. Я осторожно провела платком по губам, увидев на нем пятна крови. О Боже, опять кровь.
Слезы покатились по щекам, и в его глазах я увидела жалость. Чарли вернулась в комнату, и Стивен оставил нас, ничего не сказав. Она медленно подошло ко мне. «Я не знаю, что значит любить». Ее глаза смотрели куда угодно, но не на меня.
«Некому было научить меня. Я переходила из школы в школу. Я никогда не… останавливалась где-нибудь надолго, никому не было до меня дела, никто не заботился обо мне. Моя мать… ненавидела меня. Она сказала мне об этом. Вот почему после ее смерти я уничтожила ее розарий. Все, что я умею и знаю, это как держать людей подальше от себя, потому что так они не смогут причинить мне боль». Она посмотрела на меня, ее глаза были полны слез. «Я не хочу потерять тебя. Ты самое лучшее, что есть в моей жизни». Она опустилась рядом со мной и обняла, громко застонав. Поцеловав меня в уголок губ, она снова посмотрела в мое лицо, ища прощения. Я все еще была в замешательстве.