Он метался всю ночь, стонал, дрался с кем-то во сне, кричал, и она закрывала его рот ладошкой, чтобы не услышали соседи, порой впадал в забытье, порой начинал бредить непонятными, незнакомыми ей словами.
Она не отходила от него, поила крепким чаем, когда он приходил в себя, отдав свой многодневный рассчитанный паек заварки. То засыпала, проваливаясь в сон, когда он затихал, просыпалась, когда начинал метаться, и плакала от бессилия, от того, что не знает, как помочь, вылечить и что надо делать.
Лишь под самое утро Тимофей успокоился и заснул не тревожным обморочным сном. Катюшка осталась с ним, укрыла их обоих запасным покрывальцем из ее шкафа, поставила рядом будильник – распорядок надо соблюдать – подъем в семь утра! И провалилась в сон-омут.
Когда заорал будильник, Катерина открыла глаза и увидела Тимофея, он лежал на спине, повернув к ней голову, и внимательно ее рассматривал.
– Ты похожа на кошку, – изрек потерпевший.
– И вовсе не похожа! – обиделась девочка.
– Похожа, похожа! Волосы рыжие, а глаза зеленущие. Такого цвета глаза только у кошек и бывают, да и то у редких. Только худая ты очень. Такая худая, рыжая кошка.
– Ну и пусть! – перестала обижаться Катька.
А чего обижаться? Он совсем не обидно говорит.
– А почему ты с бабкой живешь? Родители померли, что ли?
– Нет, – не стала развивать тему Катька и поднялась с импровизированного ложа.
За время сна полиэтилен прилип к телу и теперь, издавая малоприятные звуки, неохотно отлипал от ручек-ножек.
– Надо идти умываться и завтракать. Завтрак в семь тридцать.
– Что, прямо так точно, в семь тридцать? – удивился он.
– Да.
– А зачем?
– Таков распорядок дня, – заученной фразой пояснила Катерина.
– И тебе нравится так? По часам?
– Не знаю, – призадумалась вероотступница. – Так надо делать. И все.
– А… – понял Тимофей, – бабка заставляет.
– Она не заставляет. Просто сказала, что так надо делать.
– А на фига тебе сейчас все по часам делать, если никто не проверяет?
Катерина призадумалась совсем уж всерьез над загадочным, но смутно понятным «на фига». Бунт в душе ребенка крепчал от обоснованных доводов и подозрения о возможности другого устройства жизни. Вот что случится, если она позавтракает, скажем, не в семь тридцать, а в семь сорок пять? В это время обязана выйти из дома для двухчасовой прогулки – сидения на скамейке и чтения книжки.
А если не выходить?..
На сем свободолюбивые вредные порывы Катерина притормозила.
– Нам надо быть очень-очень осторожными, – рассудительно пояснила она Тимофею. – Все бабушки во дворе привыкли, что я живу по расписанию, значит, меня должны видеть во дворе вовремя. И еще у меня программа по чтению и музеи, я не могу пропустить это, мне бабушке отчитываться. Понимаешь?