– Афера века! Дело о кремлевских бриллиантах!
– Самые горячие девчонки! Самые откровенные снимки!
– Новинки мира моды! Секреты красоты от кинозвезд! Сплетни западного шоу-бизнеса!
В очередь к первым выстраивались сумрачные пенсионеры-правдолюбы, ко вторым – прыщеватые юнцы с возбужденно горящими глазками, к третьим – девушки и молодые женщины в ярких кофточках.
Мы с Дашкой с распахнутыми глазами очумело вбирали, впитывали потоки новой будоражащей информации, чтобы после, вернувшись домой, пропустить увиденное и услышанное сквозь фильтры мозга, отринуть ненужное и сохранить заинтересовавшее. Воздух неожиданной свободы пьянил и завораживал, мы чувствовали себя туристами в собственной стране и, конечно, вопреки мнению пессимистично настроенного старшего поколения, были убеждены, что все перемены к лучшему. Нам осточертели вечные очереди, агитки про злобных капиталистов и холодная война. Мы хотели дружить со всем миром, любить всех, танцевать под зажигательные ритмы западной эстрады, ходить на концерты запретных рок-групп, читать зарубежные романы, путешествовать по загадочным дальним странам… Вот оно, светлое будущее – яркое, радужное, солнечное. Демократия, гласность, перестройка… Небоскребы, иномарки, модные платья и туфли…
Прошли демократические выборы, и чопорное стариковское Политбюро сменилось народным Верховным Советом. Распахнув глаза, с изумлением, граничившим с благоговейным ужасом, мы смотрели в прямых телетрансляциях, как новые народные избранники – горластые мужики – пытаются управлять государством, кричат, ругаются и даже сцепляются на кулаках.
Ветер перемен приоткрыл полы железного занавеса, тонким ручейком в ближние страны потекли самые отчаянные, любознательные и предприимчивые. В поисках новых впечатлений и новых возможностей.
Словно грибы после дождя, в самых неожиданных местах вырастали деревянные прилавки под цветными тканевыми крышами, палатки, вроде тех, которые торговали газетами и мороженым. Палатки кучковались, лепились одна к другой, и вот уже на месте былого сквера, бульвара или площади возникал стихийный рынок. На импровизированных витринах красовалась яркая грубоватая самодельная бижутерия, кофточки с модными аппликациями, несколько аляповатые, с кривоватыми швами, спортивные костюмы из недышащей синтетики, зато с лейблами известных производителей, туфли и ботинки из кожзама, издалека напоминающие модные французские. Кассовые аппараты на лотках отсутствовали. Стоило все это великолепие дешево, на вопрос о производителе продавцы гордо отвечали: «отечественный кооператив» или «фабричный Китай», а услыхав про кассовый чек, обиженно надували губы, мол, товар отменный, дешевый, в случае редкого брака обязуются поменять, а вообще – стыдно не доверять людям.