Я подумал обо всем этом, не переставая пристально следить за Арлингом. Я хорошо знал, что мне понадобятся любые дополнительные сведения, которые помогли бы мне пролить свет на цель его визита и предсказать его дальнейшее поведение. Только на основании этих данных я мог решить, что мне с ним делать.
Я и так уже совершил слишком много ошибок и не имел права снова допустить промах.
По крайней мере до тех пор, пока не будет готово мое новое тело.
Ведь в случае провала я терял слишком много. Мое будущее, мои надежды, мои мечты, благополучие мира — все могло полететь в тартарары.
Посредством интеркома я — голосом Сьюзен — обратился к нашему бывшему мажордому, талантливо изображая удивление:
— Фриц? Что ты здесь делаешь?
Арлинг должен был сообразить, что она видит его на экране одного из мониторов или на крестроновой панели на своем ночном столике, куда передавалось изображение с любой из камер наблюдения. И действительно, он ненадолго поднял голову, чтобы посмотреть на объектив, укрепленный над самой дверью. Потом наклонился прямо к решетке интеркома справа от двери.
— Простите за беспокойство, миссис Харрис, но я был уверен, что вы ожидаете меня.
— Ожидаю? Зачем?
— Вчера, когда мы с вами беседовали по телефону, я сказал, что верну вам ваши вещи…
— Ах да, ключи и кредитные карточки, которые j вы получили на хозяйственные расходы… Но мне казалось, я дала вам ясно понять, что их следует передать мистеру Дэйвендейлу.
Арлинг снова нахмурился.
И это мне не понравилось.
Очень не понравилось.
Я почувствовал опасность.
Вот именно, почувствовал. Я говорю об интуиции, доктор Харрис. Во мне проснулась интуиция — еще одно качество, которое отличает разумное существо от машины.
Не забудьте об этом, когда будете принимать решение.
Потом Арлинг посмотрел на окно слева от двери. И на опущенные рольставни за стеклом.
— Конечно, — согласился он, снова поднимая голову и глядя прямо в объектив. — Но ведь осталась еще машина.
— Машина? — переспросил я.
Морщины на лбу Арлинга стали глубже.
— Я возвращаю вам вашу машину, миссис Харрис.
Единственной машиной, которую он мог иметь в виду, была стоящая на подъездной дорожке зеленая «Хонда».
В одно мгновение я прочел файлы, относившиеся к домашней бухгалтерии Сьюзен. До этой минуты они не представляли для меня никакого интереса, поскольку вопрос о том, сколько у Сьюзен денег или во сколько оценивается принадлежащее ей движимое и недвижимое имущество, меня никогда не занимал. Я знал, что она не стеснена в средствах, но и только.
Я любил Сьюзен за ее ум и красоту. Кроме того, она была женщиной…