Грешница (Левитина) - страница 173

– А как же контрольный пакет акций? – ловко демонстрирую я осведомленность в вопросах функционирования акционерных предприятий. Хочу сделать маме приятное. Она всегда мечтала видеть меня такой – умной, подкованной. – Ведь контрольный пакет акций принадлежит тебе!

Мамуля бросает в мою сторону взгляд, полный жалости и разочарования.

Кажется, я опять сморозила глупость!

– Но сейчас речь не обо мне. Юля! Что-то надо делать с твоей жизнью!

– О нет!

– Да! Ты живешь неправильно! У тебя все как-то… – мама презрительно сморщилась, – ненадежно, непродуманно! Бардак какой-то!

– Но мне почти тридцать! Позволь, я сама буду…

– Нельзя жить одним днем! Нельзя не задумываться о будущем! Посмотри на Милу Сенчулину. Вот кто твердо стоит на ногах! У нее положение, статус, перспективы. Хотя пробиваться девочка начинала с самого низа. Ей никто не помогал! А теперь у нее есть все – квартира, машина, карьера! И почему? Потому что она правильно выбрала путь. Не суетилась, как ты, не разменивалась по мелочам, не кормила толпу нахлебников в виде обездоленных подруг.

– Мама, какие глупости! – взвилась я.

Хватит ставить мне в пример эту Мымру Сенчулину! Надоело!!!

– Ты серьезно полагаешь, что она всего добилась самостоятельно? Заработала и на квартиру, и на машину? Ха-ха-ха! Да твоя разлюбезная Мила до сих пор сидит на родительской шее! Ясно? Ей папуля сливает денежки на банковский счет!

– Чушь!

– Я точно знаю!

Марго презрительно усмехнулась:

– Отец Милы Сенчулиной умер полтора года назад. Банк помогал с похоронами. Согласись, в нынешнем состоянии Милиному папе несколько проблематично укреплять финансовое благополучие дочери. Да и вообще… Он вовсе не был богачом.

Я поперхнулась. Умер?! Полтора года назад?!

– Но я в начале апреля разговаривала с ним по телефону!

– У тебя с головой все нормально?!

– Не уверена! Я разговаривала с Милиным отцом по телефону в ее кабинете. Честное слово! Она куда-то вышла, а телефон трезвонил как оглашенный. Ну, я и подняла трубку…

Прекрасно помню тот день. Именно тогда мне разгромили квартиру, и это событие ознаменовало начало опалы – невидимый враг нанес первый удар.

– И что? – печально спросила мама. По ее лицу было видно: она окончательно утвердилась в мысли, что ее дочь – непроходимая дура.

– Как что?

– Что сказал Милин отец?

– А… Ну, он перепутал меня с Милой. Я не успела вставить ни слова. Цитирую дословно. «Здравствуй, Мила, это папа. Сейчас нет времени говорить. Но я подбросил денег на твой счет. Как мы и договаривались. Веселись, детка!» Вот. Так он и сказал… Сомневаюсь, что труп способен выражаться так связно. И баритон звучал чудесно. Ой, мам, что с тобой?