Дополняла композицию зажатая в руке поллитровка.
Я так понимаю, поливал меня, как какой-нибудь огурец-мутант из Чернобыля, именно Семен.
Жаль, что два года назад он так и не нашел общего языка с Вовочкой. Был бы ему идеальный собутыльник.
Оборотень икнул и, махнув бутылкой — видимо, для устойчивости (ибо земля под его ногами, наверное, не то что качалась, а плыла и улетала), криво усмехнулся:
– Очнулся?
– Угум, — тихо буркнул я, осторожно пытаясь сесть.
От шведки и брюк остро пахло спиртом. И как я теперь докажу Ромочке, что он был глубоко не прав?
Семен смерил меня мрачно-похмельным взглядом и, тихо буркнув: «Жаль», — хлебнул из горла, бодро занюхав спиртное рукавом.
Судя по сдавленному Сашкиному стону, Зветина продолжали терзать смутные сомнения, что родители не оценят его гостеприимства.
Сесть мне все-таки удалось. Комната, правда, как-то странно плыла и покачивалась, но, думаю, если сильно не дергаться, все пройдет. Надеюсь, у меня нет сотрясения мозга?
Впрочем, додумывать, что со мной и как, было некогда: Семен, убедившись, что я не собираюсь прямо здесь и сейчас помирать, еще раз отхлебнул из бутылки, отшвырнул пустую поллитру в сторону, чудом не попав стеклом мне по ноге, и направился куда-то прочь из прихожей. Санек рванулся за ним.
Короче говоря, я остался в гордом одиночестве.
Разумеется, Семен никуда идти не собирался. Уж не знаю, может, Сашка пожадничал, а может, еще что, но выглядел оборотень сейчас на несколько порядков трезвее, чем после общения с Вовочкой.
У меня, конечно, зародилась нездоровая идея — споить несчастного забулдыгу по максимуму и сдать родственникам с рук на руки, но Сашенька завопил, что у него закончилась вся выпивка, а денег на покупку новой нет. Врал, по-моему, безбожно, но не пойду же я обыскивать его квартиру? Тем более что затылок продолжал болеть. Хорошо хоть кружиться все перед глазами перестало.
Пришлось действовать уговорами.
Семен чуть ли не руками и ногами отбивался. Орал, что никуда не пойдет, что ему и здесь хорошо (мне на ум пришла незабвенная цитата: «Нас и здесь неплохо кормят») и что если его куда и повезут, то он будет сражаться до последнего. Убедить его удалось, лишь клятвенно пообещав, что никто его дома бить ногами не будет, а может, даже еще и нальют.
Нет, я просто удивляюсь! У меня бы никакой печени не хватило столько бухать.
Слава богу, примерный маршрут до дома оборотнячей диаспоры я запомнил. Что еще радовало, автомобиль у Санька по-прежнему был, так хоть не пришлось пешком идти. Правда, мы чуть-чуть поблуждали: один поворот я все-таки перепутал. А что вы хотите? Я с ужасом вспоминаю, как нас эти волкодлаки по городу водили …