— Как отдыхается? Вы не в претензии, что потревожил вас?
Какие у него могут быть претензии, щёлкнул каблуками Рутковский.
— Я рад, товарищ Сталин.
— Вот и отлично. Проходите. Тоже вроде бы, как бы отдыхаю. Гуляю по парку. Смотрю кино. Скучаю тут, знаете ли. Требуется собеседник. По бокалу хорошего вина и чай попьём. Я знаете любитель.
— Я тоже, товарищ Сталин. К чаю в Забайкалье пристрастился.
"Чай, это хорошо!" Рутковский понимал, что позвали его точно не на посиделки. Но ближе за эти минуты к сути визита не продвинулся.
Он достал бутылку вина и кивнул Рутковскому на хрустальные бокалы на серебряном подносе.
— Налей.
Рутковский с готовностью выполнил. Выпили. Сталин делясь воспоминаниями рассказывал как американцы приехали в Ялту со своим яичным порошком на омлет. И утром отказывались завтракать пирожками с чёрной икрой. Потом как Рузвельта кормили борщом. И тому ох как понравился он. Рутковский не расслабляясь ждал. Ему уже казалось, что ещё минута и он задохнётся. Воздуху не хватало.
Бокалы заняли место на подносе. Хозяин открыл дверь кабинета: "Прошу". Прошли в столовую. Воздуху было больше. Но дышать всё равно нелегко. На столе стояли фрукты. Выпили ещё по бокалу грузинского вина. На столике у стены стояли только грузинские вина. Рутковский ждал, уж после вина-то…, но Сталин всё говорил и говорил на отвлекающие темы. Костя уже засомневался в правильности своих догадок относительно вызова. Может действительно, старик заскучал? Перешли к чаю с грузинскими сладостями и вареньем. Картина та же. Разговор ни о чём. Он даже рассказал про то как по — особому вкусен чай в блиндаже из котелка, да с какой — нибудь лесной травой. Улыбается в усы и ни гу-гу. И вдруг…
— Вы здесь, кажется, отдыхаете с семьёй?
От такого вопроса Рутковский чуть не лишился дара речи, жилка на виске пульсировала, но справившись с чувствами, моментом насторожился. А этот вопрос зачем, он же знает… Ответил уверенно, и не колеблясь.
— Вдвоём с женой. Дочь в Москве осталась, она взрослая и ей с нами скучно.
— У вас одна дочь?
Сталин буравил его прищуренными глазами, помешивая ложечкой в стакане. Рутковский почувствовал, как мурашки пробежали по спине: "К чему он клонит? Фронтовой "воробушек" икнётся мне ещё не один раз. Юлия права — нас как цыплят поймали на свободе. Лучше б мне не раскрывать глаза. Теперь из пике не выйду никогда. Слава богу, что Юленька не всё знает. Потешаться бы ей надо мной хватило до конца жизни".
— Одна. — Сказал твёрдо, не колеблясь.
Вождь усмехается и отводит взгляд.
— Мне кто-то говорил, что вам невероятно повезло с семьёй: храбрая, неглупая дочь и необыкновенного ума и терпения жена.