Он в хитром прищуре скосил глаза.
— Неужели и ты позволишь?
— Она будет действовать хитро, скрыто и за моей спиной, — смеялась я, раскрывая Юлькины карты. — Вытирай тарелки и пойдём.
— Понятно. Она что-то там про моих конкурентов рассказывала…
"Свиристелка чёртова!" — пронеслось в голове, а вслух кокетливо посмеиваясь сказала:
— Есть такие, но это не про меня, в смысле без интереса. Идём, я хочу покупаться.
— Надо сменить постель.
— Мы переходим в спальню, а в комнате для гостей завтра наведёт порядок домработница, она и бельё сменит.
— И кто это?
— Моя соседка Галина.
— Та, что меня попробовала обворовать?
— Не волнуйся, другая. К слову напомнил. У Лариски с чего-то в доме просматривается непонятное затишье. Надо понаблюдать. Не хороших кавалеров она приветила. Сейчас это опасно.
— Чёрт с ней. Идём, рыбонька, купаться.
Но встать вдвоём под живительные струи не получилось. В последний момент я передумала. Вернее я кое — что вспомнила, прикинула и… увильнула отнекившись. В общем, найдя сто причин, отправила его одного. Иван надулся, но праздника, на который сам же и настроился, портить не стал. А я, пока он плескался, скоренько перенесла в спальню его вещи и торопливо спряталась в душе его бывшей комнаты. Да я пасовала перед временем и природой и надеялась обмануть его глаза. В темноте и жаре, изменения происшедшие с моим телом, не так заметны. Так оно и получилось, ему было точно не до разглядываний и мелочей. Когда хотелось в детстве какой-то вкусности, то получив её проглатываешь не врубаясь во вкус и только следующую конфету ешь смакуя, а третью уже и с разбором из чего она и чем начинена. Так и у нас с Иваном. Было неясное начало, а дальше не малый прогал и туманное ожидание. Я б уже и рада всё это забыть, но не могла, как выяснилось он тоже. А сейчас осознание того, что чувство одно на двоих развязывало путы морали и запретов. Он прямо посреди комнаты набросился! Не хуже сексуального маньяка! Сдёрнув с меня полотенце, резко потянул к себе. Я, охнув, подчинилась. Руки, коснувшись влажного тела, моментально сплелись в немыслимый узел. Губы, сгорая от нетерпения, в жарком, сладком поцелуе. Моё тело таяло и стонало ничего ещё не получив, а что уж там говорить о дальнейшем. Потом мои ненасытные губы терзали его жаждущее ласок тело. Иван в пылу просто рычал, где уж ему там разглядывать меня. Но утром надо быть осторожной. Это сидело иглой в моей голове и мешало до конца расслабиться. Только его горячее тело затолкало в конце ночи и этот мой страх в дальний угол. Мне везло, и все мои предположения пока пролетали мимо цели.