— А мне не пришло это в голову, — сказала она, подойдя и дотронувшись до его щеки. — Наверное, твоя дочь права. Я-то думала, что оно напоминает знак бродяги.
— Ты в самом деле думала над тем, на что похоже мое пятно? — спросил он, прикрыв глаза.
— Плутон, — произнесла она и убрала руку, — может обозначать множество различных вещей. В том числе силу воли. Но также и наглость.
— Вот как?
— Погоди, это еще не все. Вот почему в ведении Плутона находится способность человека к полной трансформации. И к катарсису, окончательному очищению.
— Надо же, — отозвался Йельм, все еще не открывая глаза. — А это правда похоже на символ Плутона? Как ты думаешь?
Он снова почувствовал легкое прикосновение к щеке, но глаза так и не открыл.
— Я думаю, это похоже на то, что у тебя эрекция, — тихо ответила она.
— Извини, — сказал он, нисколько не чувствуя за собой вины. — Я имел в виду пятно.
— Твоя кожа покраснела, и оно исчезло.
Он открыл глаза. Она сидела на краю кровати и в полутьме комнаты смотрела на него своими темными глазами.
— Это единственный способ спрятать его, — сказал он и присел рядом с ней. — Я должен спросить тебя о Мальмё. Там и на самом деле кое-что произошло?
Она тихо рассмеялась.
— Мистификация и мужчина не сочетаются, — ответила она. — Тебе же невыносимо жить в неведении, правда?
— Но поверь, у меня в памяти все до сих пор затянуто туманной дымкой.
Она легла на кровать, подложив руки под голову.
— Я угадала твое желание, — сказала она. — Ведь ты спрашивал о галлийском любовнике Анны-Клары Хуммельстранд… Я предоположила, что ты воображал себе, как я мастурбирую, что тебе приятно видеть мастурбирующую женщину.
— Господи, — произнес Йельм. — В самое яблочко! Но как ты вошла в номер?
— Ты же сам прекрасно знаешь, что не запер дверь.
— Так значит, все это было исполнением моего желания? Но ты сама, лично ты не чувствовала себя некомфортно?
— Удовольствие для одного — это удовольствие и для другого. Если все происходит без насилия, насилия над волей другого. Если в тебе видят человека.
Пространство между ними потеплело. Черстин продолжила чуть хрипловатым голосом:
— А ты угадал мое желание?
Он закрыл глаза, задумался. Перед мысленным взором возникло ее лицо, в мозгу вспыхнули ее фразы и отдельные слова. Он выискивал в них намеки, зацепки, подтексты. Но видел только, как она, закинув ноги на стол, держит руку у себя в трусах.
Он почувствовал себя маленьким мальчиком.
— Намекни хотя бы, — попросил он. Собственный голос показался ему каким-то писклявым.
— Разденься, — коротко сказала она.
Он повиновался. Он стоял голый и смущенный. Прикрывал руками причинное место.