— Руки на затылок, — велела Черстин. Она все еще лежала одетая на кровати, руки подложены под голову.
Он стоял перед ней на полу. Его член висел чуть кривовато, словно стараясь сделаться как можно более незаметным. Совсем незаметным.
— Подойди сюда и встань у изножья кровати.
Он подошел, все еще держа руки за головой. Когда он шел, его член раскачивался взад-вперед. Его колени уткнулись в кровать. Член коснулся покрывала. Она подсела поближе. Она рассматривала его, но не трогала.
— Есть одно женское проклятие, — сказала она, не сводя взгляда с его члена, — которое так или иначе обязательно сбывается. Я сама была изнасилована в пятнадцать лет, а затем снова раз за разом моим ненаглядным женишком-полицейским, хотя сам он, конечно же, понятия об этом не имел.
Пауль почувствовал, что ничего у него сегодня не получится.
— Иди сюда, ложись рядом со мной, — предложила Черстин.
Он лег и прикрыл глаза. Она легонько гладила его пятно на щеке. «Будь что будет», — решил он.
— Ты можешь простить меня? — спросила она нежно. Ее голос был похож на голос маленькой девочки.
Он кивнул, все еще не открывая глаз. Он так и будет всегда ощущать себя мальчишкой.
— Смотри-ка, — произнесла она все тем же ясным голосом. — Теперь твое пятно похоже на маленький крест.
Он улыбнулся и все понял.
Он совершенно ничего не понял.
Но ему было хорошо.
Они завтракали утром в ресторане гостиницы, когда у Чавеса зазвонил телефон. Хорхе снял трубку, но так и не произнес ни слова, только заметно побледнел. Йельм знал такого рода телефонные звонки. Он был уверен, что догадался, о чем шла речь. Новое убийство.
Неужели они действительно допустили грубую служебную ошибку, когда не сообщили имени Йорана Андерсона и не передали в штаб его портрет?
Успел бы Хультин перенаправить круглосуточных дежурных от членов правления «Ловиседаль» к членам правления «Южного банка», если бы они сообщили сведения еще на стадии подозрений?
Йельм взглянул на Черстин Хольм и понял, что она думает о том же.
Неужели их желание все досконально выяснить, а уж затем, собрав воедино все сведения, выслать их единым пакетом в Стокгольм, стоило человеку жизни?
Мысли бешено сменяли одна другую.
Но их было не так уж много.
— Гуннара Нюберга серьезно ранили вчера вечером, — вполголоса произнес Хорхе Чавес, убирая телефон. — Возле виллы одного из членов правления «Ловиседаля».
Этого только не хватало!
— Вот черт! — выругалась Черстин Хольм и отложила бутерброд с паштетом.
— Насколько серьезно? — тихо спросил Йельм.
— Я мало что понял из слов Хультина. Я не представлял себе, что Хультин может быть таким рассерженным. Жить будет, насколько я понял. Это случилось в Лидингён, возле дома председателя правления Якоба Лиднера. Нюберг подъехал туда, в него выстрелили, он пришел в ярость, проломился сквозь садовую изгородь и протаранил своим телом газовавший автомобиль стрелка.