– Чулки восхитительные, правда? – сказала Рианнон, выступая вперед и ставя ногу, согнутую в колене, на невысокий стул. – Они словно вторая кожа обнимают ноги. Потрогай, Роланд, и ты поймешь, о чем я говорю. – Схватив его ладонь обеими руками, она поводила ею вверх и вниз по своей голени, облаченной в гладкий чулок цвета корицы.
Роланд сглотнул.
– Как я уже говорил раньше, тебе недостает утонченности. Почему тебе просто не сорвать с меня одежду и не попытаться изнасиловать? – Он вырвал руку, больше злясь на самого себя за резкие ответы, чем на ее ребяческие попытки соблазнить его.
Он заметил боль в ее глазах, прежде чем она успела скрыть ее, и снова пожалел о своих необдуманных словах. Она и правда не может сдержаться, решил он. Такая уж она есть, эта Рианнон. А он выплеснул на нее свой гнев.
– Рианнон, прости меня. Я не это имел в виду.
Она привычным жестом отбросила волосы.
– Ну конечно. Ты бы предпочел, чтобы я вела себя как настоящая леди, сидя на стуле с изящной вышивкой и боясь даже взглянуть на тебя, а ты бы проявил инициативу, пригласив меня на танец. Ха! Да к тому времени, как ты на это решишься, я зарасту паутиной посильнее, чем этот зал.
Она повернулась к нему спиной.
– Я собиралась пойти на матч пешком вместе с тобой, но сейчас передумала. Я лучше поеду на машине с Фредериком и Джейми. Приятной прогулки, Роланд. И бога ради, перед выходом переоденься в одежду, которую я принесла для тебя. Если ты считаешь, что, заявившись на школьный матч в таком парадном одеянии, ты не привлечешь к себе внимания, подумай еще раз.
Бросив пакет у двери, она развернулась и, подобно урагану, унеслась прочь.
Путь до школы не доставил Роланду никакого удовольствия. Как оказалось, он недостаточно жестокосердный, чтобы оскорбить Рианнон и получить от этого наслаждение. На самом деле он не собирался обижать ее, но она действовала ему на нервы, будь она проклята. Любой мужчина в таком подавленном состоянии, как он сейчас, был бы еще менее любезен. Ему приходилось прикладывать неимоверные усилия, чтобы противиться ее неприкрытым сексуальным намекам в его адрес. Но уступить этой женщине было бы по меньшей мере неразумно. Она не даст ему забыть свое торжество по поводу того, что взяла над ним верх, а потом ускользнет, как летний бриз, когда получит желаемое. Возможно, он не увидит ее потом долгие годы, а зверь, с которым он так долго сражался, будет выпущен на свободу.
Нет! То, что происходило между ними, носило чисто физический характер. А в его чрезмерной страстности следует винить его вампирскую сущность, ведь чувства у бессмертных намного ярче, чем у обычных людей. Поэтому и сексуальное влечение он ощущает острее.