Роланд расправил плечи. Он не боялся людей, как не боялся и себе подобных существ. Скорее, он опасался за них, случись какая-нибудь стычка. Благоразумнее было избегать нежелательных контактов. Если смертные узнают, что вампиры существуют не только в мифах и легендах, последствия будут необратимы. В мире тогда не сыщешь спокойного уголка. Уж лучше оставаться частью преданий.
Когда дверь еще раз широко распахнулась, Роланд придержал ее и проскользнул внутрь. Он быстро оценил обстановку. Низкие круглые столики были хаотично расставлены по комнате. За ними сидели люди, некоторые толпились вокруг, облокотившись на столешницы и разговаривая о всяких пустяках. Прокуренный воздух разъедал глаза и опалял ноздри Роланда. Голоса сливались в единый гул, нарушаемый время от времени всплеском ликера и ударами льда о стенки стаканов.
Внезапно над всей этой какофонией раздался ее смех. Низкий, хриплый, обволакивающий, он ласкал слух, словно окутывал Роланда. Его взгляд устремился в ту сторону, но он увидел лишь горстку мужчин, борющихся за место у барной стойки. Он мог лишь догадываться, что она находилась в самой гуще этой свалки.
Протолкнуться сквозь группу ее обожателей не представлялось возможным. Роланд не хотел привлекать к себе лишнее внимание. Также он не собирался возобновлять бесконечное знакомство с ней. Зачем продлевать эту медленную пытку? Он подавил приступ гнева при мысли, что кто-либо из этих людишек может находиться достаточно близко, чтобы дотронуться до нее. Ему вовсе не улыбалось становиться свидетелем того, как ее неуклюже лапает пьяный смертный. В действительности Роланд не верил, что способен свернуть ему шею, но не рискнул бы испытывать собственное терпение.
Он мог бы многое узнать, просто прислушиваясь. Роланд настроился на волну их мыслей, гадая, как она себя сейчас называет. Он жаждал подтверждения, хотя ни секунды не сомневался в том, кому принадлежит этот соблазнительный смех. Ни единой секунды сомнений.
– Спой еще одну, Рианнон!
– Да, милый. А как насчет рок-н-ролла?
Раздался хор умоляющих голосов, и из безликой массы выступила гибкая женская фигурка. Она двигалась настолько грациозно, что казалась плывущей, а не ступающей по деревянному покрытию пола. Созданию этой иллюзии способствовало ее длинное, до пят, слегка расклешенное платье из черного бархата. Роланд недоумевал, как она вообще ухитрялась передвигаться в своем наряде, плотно охватывающем ноги. Она могла бы с тем же успехом предстать перед своими восторженными поклонниками абсолютно голой, так как платье, казалось, слилось с ее кожей, обнимая тугие бедра и сужаясь на талии, поднималось вверх, собственнически охватывая высокую грудь, подобно рукам любовника. Ее длинные гладкие руки были обнажены и украшены на запястьях несколькими браслетами. Пальцы с длинными, острыми, как кинжалы, красными ногтями унизаны кольцами.