День свадьбы окончился грандиозным пиршеством в десять часов вечера, которое состоялось в новом зале Оперы, оформление которого было только что завершено Габриелем. Дофина и дофину, усталых и обессиленных долгим пиршеством, проводили в супружескую спальню, где они в античной обстановке должны были провести первую брачную ночь. Архиепископ Реймсский благословил семейное ложе, король торжественно передал дофину ночную рубашку, а герцогиня де Шартр, самая старшая из замужних принцесс, подала дофине ее пеньюар. Дофин выказывал несколько скучающий вид, тогда как Мария-Антуанетта была, как всегда грациозна и приветлива. После соответствующих приготовлений их препроводили в спальню на глазах у всего двора. Король шепнул на ухо своему внуку игривое напутствие и задернул портьеры. Однако придворные не покидали спальни, так как занавес должен был снова открыться перед толпой любопытной знати, чтобы показать наследника Бурбонов действительно делящего ложе с дочерью Цезаря. Итак, портьеры были снова раздвинуты и только после этой процедуры Людовика-Августа и Марию-Антуанетту оставили наедине.
Празднества должны были продолжаться еще несколько дней. Весь следующий день был посвящен представлению новой дофины. Вечер прошел, как обычно, очень скучно, все делали вид, что наслаждались «Персеем» в исполнении Кино и Люлли. 18-го молодые могли, наконец, отдохнуть, что означало для дофина охоту на заре, а для дофины — беседы с мадам де Ноай. Вечер 19-го числа должен был стать апофеозом всех торжеств, посвященных свадьбе. В тот день новобрачные давали открытый бал в зале Оперы, в садах готовился фейерверк, тот, что не состоялся в день свадьбы. Посреди всеобщего веселья тем вечером разразился скандал, по сути, из-за Марии-Антуанетты. Напомнив о родстве с дофиной, дочерью Франциска Лотарингского, принцессы Лотарингские попросили позволить им танцевать сразу после принцесс Франции, перед герцогинями. Людовик XV уступил их просьбам, нанеся ущерб, в некотором роде, французской знати. После этого многие придворные дамы демонстративно покинули бал, где посмели ущемить их права по прихоти какой-то маленькой Австриячки.
Дофин и дофина не обратили внимания на дворцовый бунт, впрочем, как и сам король. Людовик XV был так рад этой свадьбе. Может быть, даже больше, чем его угрюмый внук. Что касается дофины, она развлекалась от души. Ей не составило труда одержать победу над всеми придворными дамами, а теперь тетушки сопровождали ее в Париж, смотреть фейерверк на площади Людовика XV (ныне площадь Согласия) в честь новобрачных. Мария-Антуанетта в первый раз едет в Париж. Мысль об этом переполняла ее радостью. Однако по дороге в столицу ей стало не до веселья, когда при въезде в Королевскую аллею раздались глухие крики. Эскорту пришлось свернуть с дороги. На площади Людовика XV только что произошла трагедия. Огромная толпа людей, с нетерпением ожидавшая приезда дофины, докатилась до бульваров, образовав пробку на темной Королевской улице. В ужасной толчее погибло 132 человека, они были раздавлены и затоптаны. Так закончились свадебные торжества.