— Визаган, забери его Вельзевул, — тихо произнес Рансэ, глядя куда-то поверх головы всадницы.
— Чего тебе? — спросил я у иного существа, вытаскивая из седельной сумки пистолет.
Как и мой спутник, я не спешил смотреть ей в глаза, изучал придорожные лопухи, отмечая местонахождение визагана лишь уголком зрения.
— Люди ушли, — мерзко просипел «ребенок», вцепляясь ручонками в жесткую кабанью шерсть. — Моя земля. Мои поля. Мой лес. Земли моих предков снова без смрада человечины.
— Пусть так и остается, — равнодушно ответил ей Рансэ. — Мы едем своей дорогой. Ты и твои земли нам неинтересны.
Она хищно зашипела, и страж, следуя моему примеру, достал пистолет.
— Ты знаешь, кто мы.
— Знаю. Убийцы тьмы!
— Тогда должна знать, что мы, в отличие от других, так просто не сдадимся. Иди с миром, пока не поздно.
— Весь ваш род проклят. Когда-нибудь вы сгинете, и вся земля, вода и даже небо будут моими!
Она не стала с нами связываться, и кабан, подчиняясь ее приказу, тяжелой поступью направился к лесу.
— Надо было ее все-таки пристрелить, — с ненавистью произнес Рансэ, когда опасность миновала.
— Ну, ее мы, положим, отправили бы в ад, а с кабаном что делать? Здесь нужно хорошее копье, а не шпага. Он бы прикончил лошадей, а при удаче — и нас. Ну, ее к черту, — сказал я.
Визаганы — одни из самых мерзких и агрессивных тварей. Людей они любят только в виде обеда на своем столе, в особенности если тот, с кого срезают мясо, все еще жив. К тому же их странная магия подчинения, стоит лишь посмотреть им в глаза, еще та головная боль, когда ты пытаешься противостоять им.
— Ты прав, — вздохнул Рансэ. — Давай поедем быстрее, пока ненависть не заставила гниду забыть об осторожности.
Вновь начались заброшенные деревни с запущенными виноградниками и фруктовыми садами, которые совсем недавно отцвели.
— Ты здесь бывал? — спросил я у Рансэ, видя, как он безошибочно привел меня к колодцу.
— Неоднократно, — кивнул он, вращая ворот. — Это самая короткая дорога в Руже. Остановимся на ночевку здесь.
— Стемнеет только через два часа.
— Дальше пойдут неприятные места, и я хотел бы проехать их при свете дня, а не в сумерках или того хуже — ночью.
— Боишься не справиться с темными душами? — откликнулся Проповедник, который до этого, перегнувшись, смотрел на дно колодца, где маслянисто плескалась вода.
— Да, боюсь, говорливая душа.
Я кивнул:
— Ладно, давай остановимся здесь. Этот дом нам подойдет. Он кажется вполне целым, к тому же ворота на месте, можно запереть на ночь.
— Проверь его, а я пока нарисую вокруг парочку фигур на всякий случай.