— С радостью потешу твое любопытство, как только появится такая возможность. К примеру, когда на столе будет стоять пара бутылок хорошего вина и блюдо с тушеными лягушачьими лапками.
— К черту лапки! Будем есть хорошее мясо в гранатовом соке, шпинат в сливках и виноградных улиток, фаршированных сыром «Бером» и луговыми приправами.
— Заметано. Осталась лишь малость — добраться до приличного трактира.
— Но хватит о еде, иначе мой живот умрет с тоски. Возвращаясь к твоим приключениям, хочу сказать: мне жаль, что нельзя прищучить Орден. Магистры сколько угодно могут подавать протесты князю Фирвальдена, но все без толку. У них есть лишь слова — Карла и твои. Этого слишком мало.
— Надо думать, того господина в алом шапероне, что встретил меня с колдуном маркграфа, среди законников никогда не было.
— Вот именно. И найти его не получилось.
— А вот здесь нет ничего удивительного. После Пугала найти хоть что-то иногда очень тяжело.
— Ордену, правда, удалось доставить некоторые неудобства. Говорят, в кое-каких странах у них серьезные неприятности из-за того, что местная власть перестала оказывать им поддержку и финансирование. Князьки, царьки и бургомистры не желают ссориться с клириками, а те все еще помнят темную историю с епископом Урбаном, где промелькнули законники.
— Я начинаю думать, что все не так уж и плохо, — ответил я из-под капюшона, наклоняя голову, чтобы вода не попадала на лицо. — Раз мы с Карлом настолько слабые свидетели, значит, никто не будет утруждать себя тем, чтобы нас прикончить.
Он усмехнулся:
— Раскрой секрет. После того как ты выбрался из Латки, где пропадал несколько месяцев?
Никто, кроме Гертруды, не знал, что я торчал в Темнолесье, и я не собирался трезвонить об этом на каждом углу, поэтому лишь выразительно посмотрел на него, и он сразу уловил суть:
— Не хочешь, не отвечай. Это не мое дело… Да что такое?! Ну вот! Опять!
Лошади встали намертво и дрожали, точно осиновые листья. Я, не мешкая, спрыгнул на землю, швырнул в ближайшую лужу фигуру — вода отозвалась низким гулом, выстрелив лучами в нескольких направлениях.
— Многовато… — оценил Рансэ. — На обычную мелочевку животные так не реагируют. Ты только глянь на них.
Лошадей колотило, на губах выступила пена, глаза стали совершенно безумными.
— Их придется оставить.
— Глупо, — тут же сказал мой спутник.
— Тогда попробуй справиться с ними. Они разнесут тебе копытами голову или помчат галопом — не остановишь.
— А что будет, когда все кончится? Нам придется идти пешком.
— Пусть вначале кончится. А как добираться, подумаешь после.