«Extra ecclesiam, nulla salus»[21].
«Внутри революции — все — говаривал Фидель Кастро. — Против революции — ничего».
Интересно, что именно на коммунистической периферии под властью Кастро зародилась причудливая мутация, названная оксимороном «теология освобождения». Примкнувшие к ней священники и даже некоторые епископы вводили «альтернативную» литургию, укореняя абсурдную идею, что Иисус из Назарета на самом деле был завзятым социалистом. Из комбинации здравых и дурных соображений (сальвадорский епископ Ромеро обладал мужеством и принципами, в отличие от некоторых священников из никарагуанских «базовых общин») папский престол объявил это течение еретическим. Жаль, что ни фашизм, ни нацизм не дождались столь же решительного, недвусмысленного осуждения.
В очень редких случаях — к примеру, в Албании — коммунизм пытался извести религию на корню и провозгласить чисто атеистическое государство. Это закончилось лишь еще более раздутыми культами таких посредственных личностей, как диктатор Энвер Ходжа, а также тайными крещениями и ритуалами, которые свидетельствовали о полном отчуждении простых людей от режима. В современной светской полемике нет даже намека на призыв к запрету религиозных обрядов. В «Будущем одной иллюзии» Зигмунд Фрейд совершенно справедливо отмечает, что религиозное чувство в принципе неискоренимо, пока человечество не сумеет преодолеть страх смерти и склонность выдавать желаемое за действительное. Ни первое, ни второе не представляется вероятным. Тоталитарные режимы лишь продемонстрировали, что религиозное чувство — потребность в поклонении — может принять еще более чудовищные формы, если его подавляют. Едва ли это комплимент нашему пристрастию к обожествлению.
В самые первые месяцы этого века я посетил Северную Корею. Там, в герметичном пространстве, огороженном с четырех сторон морем или почти наглухо закрытыми границами, заключена страна, целиком посвятившая себя подобострастию. Священный долг гражданина — подданного — от восхода до заката славить Совершенное Существо и его Отца. Хвала раздается в каждом школьном кабинете. Ей посвящен каждый фильм, каждая опера, каждая пьеса. Ей отданы все телепередачи и радиовещание, а также все книги, журналы и газетные статьи, все спортивные соревнования и все рабочие места. Я, бывало, гадал, каково было бы вечно петь осанну. Теперь я знаю. Не забыли в Северной Корее и про дьявола: недремлющее зло иностранцев и неверующих сдерживается постоянной бдительностью и ежедневными сеансами ненависти к «чужим» без отрыва от производства. Северокорейское государство родилось примерно в то же время, когда вышел роман «1984», и складывается впечатление, что святому отцу нации Ким Ир Сену подарили эту книгу и попросили осуществить на практике. Но даже Оруэлл не решился написать, что рождение Большого Брата сопровождалось чудесами и знамениями, вроде птиц, что приветствовали великое событие человеческим языком. Более того, Внутренняя Партия Океании не тратила миллиарды скудных долларов во время ужасного голода, доказывая, что смехотворное млекопитающее Ким Ир Сен и млекопитающее Ким Чен Ир, его жалкий сынок, суть два воплощения одной и той же персоны. (Согласно этой версии арианской ереси, которую так осуждал архиепископ Афанасий, Северная Корея — единственное государство, возглавляемое мертвецом: Ким Чен Ир — глава партии и армии, но президентский пост навеки закреплен за его покойным отцом, что делает Северную