Росс подозревал, что Братано держит его в качестве подставного лица. Если ФБР всерьез займется незаконным оборотом оружия и наркотиков в Хейвен-Парке, начальник полиции станет козлом отпущения. Мы с Алексой все обсудили и пришли к выводу: вот почему Рикки явился к Тони Филосиани и просит полицейское управление Лос-Анджелеса о помощи. Кроме того, Росс предупредил о травле Рокки Чакона. Не исключено, что под угрозой его жизнь.
Росс попросил Филосиани, чтобы роль подсадной утки исполнил именно я. Многие помнят о нашей с ним вражде: именно я сдал его в ОСБ после пьяной пальбы на шоссе, и выкинули со службы его, можно сказать, тоже из-за меня. Доводы Росса почему-то не внушали мне доверия.
Всю следующую неделю мы с Тони и Алексой несколько раз встречались с Россом. Хотя говорил он вроде бы убедительно, я по-прежнему сомневался, хуже того, я не доверял ему ни на грош. Но доказательств всеобщей продажности в Хейвен-Парке и Флитвуде мы уже собрали предостаточно. Подумав два дня, я наконец дал свое согласие.
По предложению Тони Филосиани мы с агентом Лав работали в паре. Офелия как раз занималась расследованием контрабанды оружия и вышла на банду из Хейвен-Парка. Значит, ее появление на месте никого не удивит. Больше никто не знал, что мое увольнение из ПУЛА было подстроено.
Когда Офелия училась в колледже, ее соседкой по общежитию была некая Тиффани Робертс, которая впоследствии стала кинозвездой. Офелия попросила у бывшей однокашницы разрешения воспользоваться ее именем для прикрытия. После этого распустили слух о том, что она собралась убить мужа. Пробовали даже слить информацию в прессу, но на всякий случай наш отдел по связям с общественностью заранее подготовил опровержение: лишние скандалы нам ни к чему. Естественно, зная об опровержении, СМИ не стали ничего публиковать. Им тоже не нужны иски за клевету. В общем, мы с Тиффани не встречались в машине на автостоянках перед торговыми центрами, а ФБР не записывало наши с ней переговоры на пленку. Поскольку на ночном совещании, куда меня доставили представители ОСБ, я сразу во всем признался, демонстрировать видеозапись не потребовалось.
Единственным серьезным препятствием стал наш сын. Тони Филосиани наотрез отказывался дать добро на мое участие в секретной операции, если Чуч будет знать правду.
Тони заявил: «Чуч не сумеет устоять и непременно расскажет приятелям о том, какой на самом деле молодец его папочка. Он возьмет с них слово молчать, но тайна перестанет быть тайной, — он помолчал немного, а потом добавил: — А любая утечка может привести к тому, что тебя убьют».