Сказав это, я надеялся рассеять всякие сомнения, если они у них еще оставались. Я добавил, что этот крестьянин, владелец оливковой рощи, очень плохо обращался со мной, и поэтому я решил уйти от него. В тот день, когда со мной случилось несчастье, я пошел на реку порыбачить, но оступился и упал в воду.
Паоло спросил, откуда у меня синяк на голове. Может, я получил его при падении в воду?
Я сказал, что не помню. И обнаружил, что, если я начинаю подыскивать слова и не знаю, как закончить фразу, любой из моих слушателей может сделать это за меня. А я уже волен согласиться с этим или не согласиться, как сочту нужным.
Поэтому я не сказал, что синяк оставлен дубинкой, удар которой и свалил меня в реку.
— А плавать ты умеешь? — спросила Россана. — Паоло умеет.
— Да, — подтвердила Элизабетта. — Паоло плавает очень хорошо. Он научит тебя, и ты больше никогда не попадешь в такую беду.
— Я умею плавать, — сказал я. — Но течение было таким сильным, и к тому же…
— … в какой-то момент ты стукнулся обо что-то головой, — тут же закончил за меня Грациано.
— Должно быть, ты ударился головой о скалу, когда проплывал через водопад! — воскликнул Паоло, довольный своими способностями делать умозаключения.
Девочки кивнули.
— Бедный мальчик! — Их матушка, донна Фортуната, наклонилась вперед и погладила меня по голове. — И такой худенький! Но мы тебя откормим!
Я вздрогнул. Поскольку в моей памяти не осталось материнской ласки, это прикосновение вызвало во мне ощущения, которых я до того не испытывал. Сидя среди членов этой небольшой семьи, окруженный их вниманием и интересом, я почувствовал себя гораздо более уязвимым. Сглотнув образовавшийся в горле комок, я вернулся к тому месту своего рассказа, которое предшествовало ласковому движению донны Фортунаты.
— Да, — сказал я, — так именно это и случилось.
Но едва я открыл рот, чтобы продолжить, как маэстро сказал:
— Назови рыбу.
— Что?
— Скажи, какую именно рыбу ты пытался выловить в реке.
Я прищурился. Почему он спрашивает об этом? Может, этим вопросом он заманивает меня в ловушку?
— Разную рыбу, — ответил я.
И стал вспоминать, какую рыбу ловил в разных реках и озерах, когда путешествовал с бабушкой. Мы всегда останавливались у ручьев, потому что свежая проточная вода обладает особой силой, поэтому в ней надо купаться, надо ее пить, надо смотреть на нее и слушать ее журчание. Бабушка умела почувствовать близость воды даже в крайнюю летнюю сушь: для этого ей стоило лишь приложить ухо к земле. Тогда она могла показать, где протекает подземный ручей и где нужно копать, чтобы из-под земли забил родник.