Я знал достаточно много названий рыбы, которую нам с бабушкой приходилось пробовать в разное время.
— Окуня, лосося, угря, форель, — перечислил я. — Разную рыбу.
Маэстро удивился:
— Но этого не может быть.
— Почему?
— Этого не может быть из-за водопада вниз по течению реки от того места, где ты ловил рыбу, — того водопада, который поймал тебя в водоворот. Водопад представляет собой естественный барьер, не позволяющий этим видам перемещаться вверх по течению.
Я пожал плечами и ответил настолько спокойно, насколько мог:
— Сам не знаю, что именно я ловил. Я просто надеялся поймать хоть что-нибудь, что можно было бы съесть.
Он взял маленькую записную книжку, висевшую у него на поясе, и открыл ее.
— Я не слишком знаком с этой местностью, — обратился он к капитану дель Орте. — Какая съедобная рыба водится в местных речках?
Паоло и его сестры кинулись наперебой перечислять названия рыб, и маэстро начал быстро делать записи у себя в книжке. Потом он застегнул ее на продолговатую деревянную пуговицу и убрал в сторону. После чего откинулся назад и закрыл глаза. Но я знал, что он не спит.
Наверняка он догадался, что история, которую я рассказал, была не совсем моей историей. Как плащ нищего, она вся зияла дырами. И возможно, с самого начала он знал, что я не тот, за кого себя выдаю.
Время, проведенное в Переле, я вспоминаю как маленький тихий оазис посреди моей бурной жизни.
Поначалу я не знал, как вести себя в ласковой и любящей атмосфере семьи капитана дель Орте, его жены и четверых детей. К такому я не привык.
Конечно, я больше знал о мире, чем Паоло, Россана и Элизабетта, но это нисколько не помогало мне в отношениях с ними. Физически я очень отличался от них. Они были довольно упитанными, а я — совсем тощим, с нелепыми, костлявыми руками и ногами. Донна Фортуната дала мне новую одежду вместо моих лохмотьев, но рукава поношенной рубахи Паоло оказались мне слишком длинны и свисали ниже запястий.
Я выглядел в ней странным, да я и был странным, во всем непохожим на них. Манеры у меня были самые простые и даже грубоватые в сравнении с их манерами. Особенной элегантностью и воспитанностью отличались обе девочки, которые, примерно мои ровесницы, были при этом даже несколько меня выше. Они любили использовать всякие вежливые выражения, особенно общаясь со взрослыми, а мне казалась противоестественной любая витиеватая речь; я высказывал свои мысли без затей. Многие считают, что говорить просто — значит говорить грубо. Однако я считаю, что простота и прямота в разговоре помогают беречь время и предупреждают всяческие недоразумения.