— Как с венецианцами?! — воскликнул я. — А я-то думал, что Папа считает Венецию своим врагом!
— Только тогда, когда Венеция претендовала на Романью, — пояснил Фелипе. — А теперь Венеция согласилась вывести войска из всех тех городов, которые Папа считает своими.
— Французы сочтут, что их предали, — продолжал я недоумевать. — Неужели вы думаете, что даже сам Папа Юлий рискнет вызвать гнев короля Людовика?
— Похоже, что так, — пожал плечами Фелипе. — В любом случае Павия оказывается очень небезопасным местом.
— Она лежит на главной дороге, связывающей юг и север, и, несмотря на все свои башни, недостаточно укреплена для того, чтобы выдержать настоящую осаду. Мы возвращаемся в Милан.
— А что будет с французами в Миланском дворце? — спросил я.
Фелипе развел руками:
— Не знаю.
Атмосфера в Милане была напряженной.
И она отражала настроение всей страны. Правители итальянских городов-государств боялись папских армий и желали обезопасить себя, признав власть Папы. Лишь Феррара отказывалась сделать это. Герцог Альфонсо заявил, что семейство д'Эсте не будет платить Риму церковную десятину и сам он не потерпит, чтобы кто-то вмешивался в дела его правления. Поговаривали, что одной из причин стойкости Феррары была всеобщая уверенность в том, что неукротимая герцогиня Лукреция Борджа ни за что не отдаст государство никакому захватчику. Вместе со своими придворными дамами она лично участвовала в строительстве баррикад у городских стен.
Но самая неотвратимая угроза нависла над французами. Папа Юлий объявил, что Италия должна избавиться от иноземцев, и при этом назвал всех иноземцев варварами.
Варварами! Французов? Как можно? Я тут же подумал об изяществе и утонченности их двора. Об изысканных манерах, продемонстрированных Элизабетте французским капитаном Шарлем д'Анвиллем во время их первой встречи, когда он целовал ее огрубевшие от повседневной работы руки. Вряд ли французов можно было назвать варварами.
Как-то раз я встретил Шарля прогуливающимся у самого дворца, у ворот Порта Тоза. Французских военных уже не так часто можно было встретить на улицах, как раньше, а если они там и появлялись, местные жители старались их избегать. Но мне Шарль нравился. Он сдержал свое обещание и периодически писал Элизабетте, а кроме того, послал ей скромный подарок в благодарность за обед в деревне. Разумеется, я, ни секунды не думая, заговорил с ним.
— Как может Папа противостоять вашей армии? — спросил я. — Ведь она — самая могущественная во всей Европе.
— Он собирается использовать швейцарцев, — ответил Шарль. — А те — лучшие наемники в мире. Война — их основное занятие. Можно сказать, их образ жизни. Они переносят самые суровые зимы, отправляя мужчин воевать по найму.