— Вы, кажется, голодны. Подождите здесь, я принесу вам хлеба.
— Нет! — сказал я и попытался преградить ей дорогу.
Но она ускользнула.
Я так и остался стоять с открытым ртом. А с улицы уже кто-то колотил в ворота. Это был мой преследователь. Сейчас он схватит меня! В отчаянии я стал оглядываться по сторонам, и в это время вернулась девушка. Она торопливо приблизилась ко мне.
— Когда я была на кухне, у входа послышался шум, и я рискнула поглядеть, что там такое. За вами кто-то гонится?
Я кивнул.
— Он убьет вас, если найдет?
Я подумал о Сандино и о том, как он наказывает тех, кто переходит ему дорогу.
— Смерть от руки этого человека была бы для меня милостью.
— Если он столь безжалостен, то наверняка придет сюда и будет все тут обыскивать. И конечно, его не остановит то, что это закрытый монастырь.
Она огляделась.
Я сделал движение к стене, но девушка схватила меня за руку. Руки у нее были бледны, как лилии, но с сильными пальцами.
— Оставаясь здесь, я подвергаю вас опасности, — пробормотал я.
— Если вы уйдете сейчас, то не спасетесь. Залезайте-ка под скамейку, — приказала она. — А я прикрою вас юбками. Пожалуй, это лучшее, что мы можем сделать.
— Если он обнаружит меня, то убьет вас! И то, что вы монахиня, вас не спасет.
— Во-первых, — резко возразила она, — я вовсе не монахиня… пока. А во-вторых, я могу сказать, что вы угрожали мне ножом.
— Но у меня нет ножа! — признался я.
— Тогда возьмите мой! — Она вытащила из-под монашеского наплечника нож для нарезания мяса. Увидев мое изумление, вздернула брови: — Когда я пошла на кухню за хлебом для вас, то подумала, что захватить с собой нож было бы весьма предусмотрительно.
Я взял у нее нож и быстро заполз под скамейку.
Громкие голоса раздавались все ближе, и вскоре на дорожке сада послышались шаги. Затем я услышал голос, очевидно принадлежавший пожилой женщине:
— Разыскивая своего беглеца в этих стенах, вы нарушаете древние законы святой обители!
— Матушка аббатиса, человек, которого я ищу, чрезвычайно опасен, — терпеливо возразил на это мужской голос.
Я недоумевал: кто же он, этот человек, так властно вторгшийся в святую обитель? Никак не обычный бандит из числа головорезов Сандино! Да и говорит он на литературном языке, которым изъясняется знать.
— Если я позволю этому человеку остаться на свободе, то и вас, и ваших сестер в лучшем случае зарежут в постели.
— Тогда ищите, где считаете нужным.
— Скажите, эта монахиня находилась в саду весь день? — вопросил мужчина.
— Да, — ответила аббатиса. — Сестра, ты слышала, что сказал этот господин. Не был ли твой покой нарушен сегодня появлением какого-нибудь дурного человека?