— Ради их всех!
Мы отправились на колокольню и залезли по деревянным лестницам на самый верх. Я снял веревку с одного из колоколов.
— Я спущусь по веревке, — сказал я Элизабетте. — Когда буду внизу, обрежь веревку или быстро подними ее. Иначе они смогут сами по ней забраться.
Она взяла мое лицо в ладони и поцеловала меня.
— Помни! — сказала она. — Ты мой брат, и, кем бы ты ни был, что бы ни сказал и что бы ни сделал, ничто не заставит меня думать о тебе плохо.
Я поскорей отвернулся, чтобы мы оба смогли сдержать слезы.
Потом я закрепил веревку, сбросил ее вниз и, перебирая по ней руками, начал спускаться.
Футах в десяти от земли я посмотрел вниз. Окружавшие площадь здания были охвачены пожаром, и повсюду сновали группы солдат, тащивших трофеи. Толпа перед церковью на время прекратила штурмовать дверь. Они не заметили меня, в противном случае непременно бросились бы ко мне и растерзали меня. Я соскользнул на землю как можно быстрее и дернул веревку, чтобы Элизабетта ее отрезала или втащила наверх.
Вытащив меч, я побежал к входной двери. И тут же увидел, почему ее прекратили таранить. На ступеньках, лицом к лицу с толпой мародеров, стояли двое. Один, в красной сутане, был кардинал Джованни де Медичи. Второй, с мечом в руке, — Якопо де Медичи.
Увидев меня, Якопо де Медичи вытащил из-за пояса пистолет.
Я замер. На таком расстоянии меч перед пистолетом бессилен.
— Сюда! — крикнул он мне. — Возьми это и вставай рядом с нами!
Я уставился на него, как идиот.
— Ко мне, Маттео, или как ты там себя называешь! Скорей!
В несколько прыжков я оказался рядом с ним и взял у него пистолет.
И как раз вовремя, потому что толпа, видя, что их внимание что-то отвлекло, ринулась вперед.
Кардинал Джованни де Медичи был здоровенным толстяком и в своей сутане казался огромным красным пятном, загораживавшим дверь.
— Стойте! Остановитесь! — взывал он. — Именем Господа нашего, именем Ватикана и Папы Римского приказываю вам отступиться от этой обители Божьей!
Но выпущенного дракона уже не посадишь на цепь. Запах крови лишил этих людей разума. Они жаждали золота, добычи, женщин. Они жаждали убивать. Усмирить их было невозможно. Толпу безумцев не остановить ни мольбой, ни уговором.
— Слушайте, люди! — громыхал кардинал. — Любой, кто переступит этот порог, будет обречен на месть Медичи!
На какой-то миг угроза сдержала толпу. Но было видно, что еще секунда — и она разорвет нас на клочки.
Вместо того чтобы отступить назад, Якопо де Медичи сделал несколько шагов навстречу толпе и обратился к двум или трем людям, стоявшим впереди остальных.