— Держу!
Я почувствовал, как меня подхватили сильные руки Паоло, и перестал брыкаться. Он поставил меня в безопасное место и шепнул мне на ухо:
— Если этот тип наверху захочет, он может закрыть люк и замуровать нас здесь.
Я помотал головой, пытаясь избавиться от этой мысли, пока она не укрепилась в моем сознании, а также потому, что я в это не верил. Эрколе обязательно должен был спуститься в люк и помочь нам сбежать. Он должен поступить так, как велел ему монах.
— Нет, он так не поступит! — возразил я. — Смотри!
Мы увидели впереди слабое мерцание фонаря. Эрколе, прикрепив фонарь на поясе, спустился к нам под землю. Из-за слабого сияния лампы окружавшая нас тьма казалась еще более черной. Лица девочек выделялись в темноте белыми пятнами, глаза казались пустыми глазницами.
— Сюда! — Эрколе проскользнул мимо нас. — Пойдем гуськом.
Мы тесно прижались друг к другу, чтобы пропустить его вперед. У Россаны стучали зубы. И у меня бы стучали, не стисни я их со всей силой.
— Ты! — Эрколе ткнул пальцем в меня. — Ты, хитрец! Иди за мной. А ты, драчун, — он ткнул пальцем в Паоло, — иди последним! Если будет погоня, посмотрим, что ты сможешь сделать своим длинным мечом!
Паоло вздрогнул. Нет, он вовсе не мечтал сразиться с врагами в грязном сточном коллекторе, да еще если его застигнут с тыла.
Построившись так, как велел Эрколе, мы двинулись за ним в глубь коллектора.
Страх, который мне приходилось испытывать прежде, был чем-то грубым, сырым, выворачивающим нутро. И всегда сопровождался насилием, смертью, брызгами крови, криками боли.
Но этот страх был более коварным. Пока мы брели под землей, зажатые склизкими стенами, обдаваемые вонью экскрементов и нечистот, мерзких больничных отходов, страх тихо, беззвучно подползал к нам, крался за нами по пятам.
Плеск воды у ног — и мерцание красных крысиных глазок.
Выйдя за пределы больницы, туннель коллектора потянулся под городскими улицами. Мы слышали над головой топот ног, скрип дерева, звук распахиваемых настежь дверей, скрежет металла о металл.
Через несколько минут Эрколе остановил нас.
Перед нами была еще одна решетка с покрытыми слоями грязи прутьями. Ни секунды не колеблясь, Эрколе схватился за решетку и мощным движением сдвинул ее с места.
— А теперь тихо! — прошептал он, когда мы выбрались из туннеля на свежий воздух. — Ты, мальчик, — ткнул он мне под нос грязный палец, — иди последним. Если что-нибудь услышишь или увидишь, подай сигнал голосом ночной птицы.
Впереди была тропинка, которую протоптали городские прачки, ходившие на реку стирать и сушить белье.