Ближе к концу ужина Темпл повернулся к хозяину:
— Пока вы спали, я отправил лакеев проверить имение на предмет ядовитых ягод. Они нашли несколько кустов, но совсем не там, где, по словам Диггера, дети играли перед болезнью Мактавиша.
Гарри кивнул и выбрал из стоявшей перед ним вазы спелый персик. Мысли машинально переключились с нежного, спелого фрукта на еще более нежную, спелую женщину.
— Отправь то, что ты нашел, доктору Тревитту. Думаю, он разберется, это ли съел Тавви.
— Я вот думаю, может, он съел какую-нибудь траву? — произнесла Том, отрезая ломтик сыра от большого куска белого чеддера. — Мой дядя говаривал, что я наполовину коза, потому что вечно жевала листья. Вы должны привыкнуть к таким вещам, Гарри.
Он перестал поглаживать круглый, спелый персики вопросительно посмотрел на Том.
— У вас ведь много детей — вы должны привыкнуть ко всяким расстройствам желудка и прочим болезням.
— О да. Некоторым образом я привык, хотя никто из них не болел так тяжело, как Мактавиш. К счастью, здесь была Плам и позаботилась о нем.
Плам просияла.
— Она вообще очень хорошо умеет заботиться, — согласилась Том. — Особенно о младенцах. Они ее просто обожают.
— Не сомневаюсь, — ответил Гарри и, посмотрев на Плам, поиграл бровями — просто хотел дать ей понять, о чем думает. Ее глаза сразу загорелись.
— Вот увидите, как ловко она будет справляться с младенцами.
Гарри повернул голову и взглянул на Том, озадаченный ее словами:
— С какими младенцами?
— С вашими младенцами. Теми, которые родятся у вас и Плам.
Если бы он мог удушить Том так, чтобы Плам не заметила, то сделал бы это. Боже милостивый, какой черт подтолкнул ее говорить такое в присутствии тетки? Еще несколько замечаний подобного рода, и Плам его точно бросит.
— Мы не собираемся заводить младенцев.
Том перевела взгляд на Плам:
— Не собираетесь?
— Нет! — Гарри внимательно смотрел на Плам, поэтому сразу заметил внезапную бледность ее щек и оцепенение. Проклятие! Наверное, она думает, что он женился на ней только ради того, чтобы она стала племенной кобылой и рожала собственных детишек в промежутках между уходом за его пятью дьяволятами. Он мысленно взмолился, чтобы Плам разглядела искренность в его глазах.
— Я ни за что на свете не допущу, чтобы Плам пришлось пройти через этот ад.
— Не допустите?
Плам совсем побелела, глаза ее почернели, прелестная грудь не двигалась, словно не дышала. Он мысленно обругал Том и кинулся улаживать отношения с женой:
— Женщины во время родов умирают. Моя жена — моя первая жена — умерла от горячки вскоре после рождения Мактавиша.