Счастливый доллар (Лесина) - страница 6

Но вот за досками оголился паркет, исцарапанный и грязный. Щелястый, что бабкин овин. Лезвие перочинного ножа вошло между досками. Внутри хрустнуло, и одна из половиц поддалась. А потом и вторая. Мелькнула мысль, что тайник надо бы менять – неудобно и ненадежно. Антошка-то не полезет смотреть, знает, чем чревато любопытство, но вот его бабы – другое дело.

Однако Варенька слишком устала. Как всегда, после дела она чувствовала себя опустошенной, словно выпотрошенной. Уже завтра опустошенность сменится приливом сил, но сегодня…

Палочки ржавых гвоздей, пыльная ниша с паутиной по углу. Рука ныряет в нее едва ли не по локоть, нашаривая сверток. Тянет. Тот застревает и хрустит, грозя смять содержимое.

Ну вот, опять!

Варенька заставила себя расслабиться, нащупать узел – рыхлый и податливый, – развязать. И извлечь сокровища по одному.

Стеклянный шар с фотографией внутри. Кусочек бумаги болтается запертой бабочкой. Она даже потрясла над ухом, прислушиваясь – не раздастся ли влажное трепыхание крыльев или удары жирного тела о стекло. С некоторой печалью отложила. Следующей была серебряная заколка-пчела с длинной иглой, торчащей из брюха. Прозрачные крылышки, янтарные глаза, россыпь мелких алмазов по тельцу. И бурые капли на жале. Не стереть бы. А вот осколок фарфорового блюда. Белый клык с аляповатой синей росписью по краю. Его Варенька держала дольше всех, и к каплям бурым – точь-в-точь таким, как на жале, – прикоснулась.

– На золотом крыльце сидели, – она поставила сумочку. Щелкнул замок, раскрылась матерчатая пасть с железным обводом беззубых челюстей. – Царь, царевич, король, королевич…

Пара запонок и монета. Монета интереснее, если не знать правильную, то можно перепутать. Мало? Много? Достаточно.

– Ва-а-арь! – Антошкин вопль нарушил ее молчание. Скотина! Знает же, что нельзя ее беспокоить в это время! – Ты скоро? А то мы уходим…

Уходите. Убирайтесь! Дайте воздуха и свободы, хотя бы минуту покоя. Черт бы вас всех подрал, сволочи…

Варенька неожиданно для себя разрыдалась. Гады-гады-сволочи… Антошка-Дама-Король-королевич… сапожник-портной. Кто ты будешь такой?

На стеклянном боку шара отразилось ее лицо, искаженное, словно маска.

Шут смеялся? Пускай. Мертвым можно.


Когда он упал, Агнешка обрадовалась. Этакое-то везение! Вот сейчас она… ничего не сделает. Рывок и еще рывок. Кровать ходуном заходила, но с места не сдвинулась. Стальной же браслет впился в руку. И чем больше Агнешка дергалась, тем сильнее впивался. Ну что это такое?!

Спокойно. У этого психа – точно в отключке, никак раненый – должны быть ключи. А значит, все просто: Агнешка дотянется до него и обыщет. Руки-то у нее длинные. И ноги. И сил хватит треклятую кровать с места сдернуть.