В те короткие часы, когда он был дома, Отэм всегда находилась рядом с ним. Когда он принимал душ, она держала наготове полотенце. Когда он ел, она подавала еду. А когда он уходил, она ждала вместе с Молли. Как Молли и предсказывала, враждебность, поначалу охватившая город, сама собой ушла, и их окружила стена подавленности и уныния.
Когда Лонни выходил из-под душа, она сняла полотенце с вешалки и стала вытирать ему грудь, плечи и все его крупное тело.
– У нас кончился хлеб. Я послала Молли в магазин. Звонил Арти. Я сказала ему, что у нас все хорошо. Машина Эллы стоит у дома, но ее я не видела. Думаю, она вернулась из Лексингтона вчера поздно вечером.
«Пустая болтовня, – подумала Отэм. – Почему я болтаю о пустяках, когда хочется сказать так много?» Девушка прижалась к Лонни, и он крепко ее обнял. Она сделала то же самое в надежде, что он передаст ей частицу своей силы.
Отэм внезапно отстранилась и посмотрела на мужа снизу вверх.
– Я не понимаю. Как один-единственный взрыв мог вызвать столько разрушений?
Он нахмурился, и тревожные морщинки появились вокруг его глаз.
– Находиться в стволе шахты во время взрыва метана – это все равно что быть в стволе пушки в момент выстрела. Сущий ад.
Она почувствовала, как на нее навалилась усталость, и тихо спросила:
– Что теперь будет?
– Я не знаю. – Лонни обнял ее за талию и повел в спальню.
Отэм, вытянувшись лежала на кровати и смотрела, как он одевается. Движения мужа были резкими, лицо озабоченным, словно что-то сильно угнетало его. За последний месяц у него с работой было все вполне благополучно, и они даже ухитрились кое-что отложить, но ветхий «форд» сдох и отказался дальше служить, поэтому им пришлось истратить эти деньги.
– Что такое? – спросила она. – Ты беспокоишься, что остался без работы?
– Нет. Работу я найду.
– Тогда что?
Лонни засунул бумажник в задний карман и сел на кровать рядом с ней.
– Кое-что произошло на шахте. Не знаю, стоит ли тебе рассказывать. Не хочу расстраивать тебя.
– Я ведь не хрупкий цветок, Лонни. Мы, ирландцы, сделаны из твердого материала. Мы иногда трескаемся, но сломать нас нелегко.
Он слабо улыбнулся и проговорил с ирландским акцентом:
– А-а-ах, это ты неплохо сказанула, моя любовь. – Лонни повернулся, посмотрел ей прямо в лицо и произнес напряженно: – Это случилось вчера. Я пробыл в шахте часов двенадцать и начал немного уставать. Я вытащил десять, может, пятнадцать погибших. Вдруг я увидел человека, он лежал в стороне от остальных. Это был бригадир той смены.
– Был? Он умер?
– Сейчас уже умер, но был жив, когда я нашел его. Он умер, но я успел поговорить с ним. – Лонни встал и, сжав кулаки, зашагал по комнате. – Ничего этого не должно было произойти. Возникла проблема с вентиляционной системой, и Осборн об этом знал.