От красоты, правда, ничего не осталось – кровавая маска, выбитые зубы, сапоги у дружинников непростые, с кованым носком. И бил воевода не жалеючи.
– Ей тогда и дочка не нужна, если мальчик родится от сотника. Я поначалу подумал, что это она избавилась от девочки…
– И от зятя, – добавил Рык.
– И от зятя! – повысил голос воевода. – А что? Рылом я не вышел? В бою не трусил, заговор не строил. И кровь у меня сильная, горячая, а не та студеная жижа, что в жилах у Оплота. Его отец смог сына зачать только с третьей женой, помнишь? И этот только на дочку и сподобился…
– А зачем тебе тянуть? – устало, словно разговор этот длился уже долгие годы, спросил Рык. – Сегодня бы прирезал князя… Или накапал бы ему чего в выпивку. Я видел, он в этом деле себе не отказывает. Дружина тебя поддержит. Вон ведь ты перед ними и говоришь открыто, не боишься, что они выдадут.
– Эти – не выдадут. Твои – твоим это зачем? И что выдавать? Что я жизнь князя спас? А сам я не могу его убить, я клятву давал. Клятва нерушима, сам знаешь.
– Знаю, – кивнул Рык.
– Вот то-то и оно. Я с княгиней поговорю, объясню.
– Ребенок…
– Что ребенок?
– Что ты с ребенком сделаешь?
– А ты как думаешь? – взгляды скрестились, словно клинки.
Даже, кажется, заскрежетало.
– Теперь что? – поинтересовался Рык.
– Ничего. Я с ребятами своими ездил к дальнему логу, место для засеки посмотреть. А сотника… Сотника ты убил, не сдержался. И людей его. Всех.
За спиной у Рыка кто-то захрипел, вскрикнул, послышался хруст, и тела тяжело упали в снег. Рык не оглянулся.
– Привези девочку, – сказал воевода. – И проси, что хочешь. Что тебе князь с княгиней обещали – не знаю, но я буду твоим должником.
– Я еду за княжной, – не отводя взгляда, отрезал Рык. – Ваши дела – драка за власть.
– Не для себя…
– Знаю, для сына. И для династии. Знаю.
– Вот и ладно, – кивнул воевода, оглянулся, подал знак, и ему подвели коня.
– А если надумаешь без девочки вернуться или обмануть, имей в виду – я тебя достану. В лесу, в болотах. Нас ведь обоих старый воевода учил… Мой батька. – Воевода указал дружинникам рукой на дорогу, те молча тронулись, перестраиваясь парами.
Сотник заскулил.
– А Волк? – окликнул воеводу Рык.
– Ты же хотел его получить? – бросил воевода, не поворачивая головы. – Он твой. И твоих людей.
Рык оглянулся на ватагу. Лица у ватажников были белые; они потрясенно смотрели на тела, на извивающегося сотника ближней стражи, на чеканный профиль воеводы. В глазах Хорька – ужас и слезы.
– Я его не победил, – сказал Рык.
Воевода хмыкнул.
– Вот поэтому я – воевода, а ты…