— Место, где прятался человек, можете показать?
— А как же. Отчего же нет. — Будник поднялся со стула и добавил тихо и убежденно: — Нашей армии кто же помогать будет, как не мы, колхозники.
В голосе старика, глухом и низком, прозвучало что-то торжественное. Родин, уловив эту торжественность, дружелюбно кивнул и улыбнулся.
— Ну хорошо! Спасибо вам! — Он помолчал и добавил: — Поведете наших людей.
Родин выглянул из комнаты, вызвал одного из своих сотрудников — лейтенанта Голикова — и приказал ему вместе с тремя автоматчиками идти с Будником и обязательно захватить неизвестного живым. Полковник напомнил Голикову, что в пути уже находится группа лейтенанта Савченко, поэтому следует нагнать ее и присоединиться к ней.
— Действуйте с максимальной быстротой и осторожностью, — сказал Родин на прощание.
Когда Будник и Голиков ушли, Родин несколько минут молча ходил по комнате, непрерывно снимая и надевая очки. Кленов следил за движениями полковника, за его лицом и тоже молчал. Ему показалось, что Петр Васильевич чем-то недоволен. Но чем? Все складывается так удачно. Нет. Нет… Полковник, очевидно, обдумывает план поимки остальных парашютистов, ведь не исключено, что их было несколько. Ищет правильное решение.
Родин стремительно подошел к Кленову, остановился перед ним и, вертя в пальцах очки, проговорил:
— Ну вот и адрес более точный получен. Как вам это нравится?
— Любопытное и очень удачное совпадение. На ловца и зверь бежит.
— Зверь, говорите? Да, конечно… Совпадение удачное и любопытное.
Полковник взглянул на часы.
— А время не ждет. Бежит время. Нет, мчится.
— Может быть, и мне отправиться? — неуверенно спросил Кленов.
— Нет. Подождем возвращения Савченко и Голикова. Нам нужно допросить задержанного. Надеюсь, что этот неудачливый радист будет скоро в наших руках.
Глава 5.
Поимка «девятнадцатого»
К девяти часам утра тучи совсем рассеялись, небо казалось светло-голубым, словно вымытым после ночного дождя. День обещал быть безоблачным и жарким.
В широко открытые окна комнаты Родина вливалась утренняя прохлада. Петр Васильевич в эту ночь даже не ложился спать. Но после ледяного колодезного душа он производил впечатление хорошо выспавшегося, отдохнувшего человека.
Сидя за столом, полковник вел допрос пленного парашютиста, недавно захваченного в кустах у реки Кусачки.
Немецкий ефрейтор Курт Грубер сидел на табурете сгорбившись, засунув ладони между крепко сжатыми коленями. На его усталом, заросшем щетиной лице с острыми скулами отражался страх. Показания он давал тихим голосом, медленно, с расстановкой произнося каждое слово. Ответив на очередной вопрос, Грубер поворачивал голову к переводчице, лейтенанту Строевой, и вслушивался в слова перевода.