– Осторожно, – сказал Развияр. – Мы под самым городом сидим.
– Видал я их «права» знаешь где? – ершисто спросил Лукс. – У шлепуна в клоаке!
И швырнул бумажку в придорожные кусты.
* * *
Лукс не любил и не умел носить тяжести, складывать камни, колоть и пилить дрова, валить деревья, словом, он почти непригоден был к той работе, которая может прокормить бродягу в пути. Катать на спине детей Лукс не соглашался из гордости, да и вряд ли кто-то из родителей доверил бы ребенка такому «ярмарочному чуду».
Развияр, привыкший к тяжелой работе, не гнушался никаким заработком. В мелких поселениях, через которые лежал их путь, негде было достать чистый переплет и некому продать готовую книгу, здесь даже истории в трактире слушали неохотно, без любопытства, поэтому Развияр грузил и разгружал подводы с бревнами, пилил, таскал, надрывался за две миски каши. Луксу это казалось унизительным, он уходил в лес на запрещенный охотничий промысел, и Развияр всякий раз ждал от этих походов беды.
С каждым днем становилось холоднее. Развияр и Лукс шли по равнине, где очень много было рек, речушек, озер, все широкие, округлые, спокойные. С наступлением зимы тихая вода сразу же взялась льдом, и местные жители, только того и ждавшие, проторили новые переправы – по льду, на деревянных полозьях, они возили товары на ярмарку. Полыньи – темные проемы для ловли рыбы – ограждались плетнями с развешанными на них красными и желтыми лентами.
Развияр и Лукс голодали и мерзли. Дело оборачивалось совсем плохо, но тут подвернулся удачный случай: в придорожном трактире требовался работник.
* * *
– Почему ты терпишь все эти унижения?!
Они сидели в каморке под самой крышей, куда едва добиралось тепло с нижних этажей. Снаружи мела метель.
– Почему ты, всадник, моешь им котлы и пилишь дрова?
– Потому что нам надо что-то есть, – ровно отозвался Развияр. – И где-то жить. А своего замка мы пока еще не построили.
– Мы могли бы найти заработок, достойный воинов!
– Никто тебя не держит. Иди, ищи.
– Ты говорил – в твоей голове много книг на сотни реалов!
– Много ли от них пользы, пока они в голове. А достать их оттуда – без денег, без гильдии, в этой глуши – нельзя.
– Я думал, ты боец, – сказал Лукс и отвернулся. – Я помню тебя с оружием в руках… Когда ты смотрел в лицо смерти…
– Я тоже многое помню, – сказал Развияр. – Как выворачивался, будто саможорка, чтобы выкупить тебя у стражников. Как таскал мешки за нас двоих, а ты стоял и смотрел. Как приносил тебе пожрать, а ты говорил – спасибо, только почему так мало?
Лукс плотно сжал губы. Его хвост нервно ударил по дощатому полу.