Сквозь легкую дымку тонированных стекол открывался панорамный вид Москвы: музейное величие Кремля, старые «сталинские» и новые «лужковские» высотки, дороги, по которым словно бесконечные потоки муравьев двигались дорогие автомобили, каркасы бесконечных новостроек, несметное количество подъемных кранов... Совсем рядом летали птицы, садились на чуть выступающие края стальных рам, и их блестящие глаза-бусинки как будто пытались рассмотреть, что происходит за слегка притемненными стеклами.
Привычные к высоте «трансгазовцы» ощущали себя в этом зале настоящими небожителями, а гости вели поразному: мало кто сразу мог адаптироваться к такой высоте и стеклянным стенам.
Вот и сейчас Валентин Скорин не обращал никакого внимания на птиц и проплывающие мимо облака: все его внимание было обращено к поликарбонатной лифтовой шахте, в которой со скоростью три метра в секунду поднимался важный деловой партнер. Сегодня глава «Трансгаза» не напоминал мультяшного бегемотика из мультфильма. Сановного вида руководитель был в скрывающем дефекты фигуры костюме «Бриони» цвета мокрого асфальта, черных блестящих туфлях того же бренда, светло-сиреневой сорочке и темно-сиреневом галстуке с серебряными нитями – специально подобранными по цветовой гамме фирмой «Ланвин». Конечно, не Валентин Леонидович занимался всей этой ерундой: подбором фирм и расцветок, а его помощник – похожий на согнутую удочку Никита Сердюк, который стоял чуть сзади с черной папкой под мышкой и тоже гипнотизировал взглядом шахту лифта. Директор по безопасности Станислав Белянчиков тоже стоял чуть сзади генерального, только с другой стороны, и тоже смотрел в сдвижную полупрозрачную дверь шахты. Крупнолицый, с близко посаженными цепкими глазами, щеткой коротко стриженных седых волос и массивным выступающим подбородком, делавшим голову почти квадратной, он лучше других представлял, что происходит внутри движущегося вверх лифта.
Тридцать секунд истекли, звякнул сигнал прибытия, бесшумно отъехала дверь, и из прозрачного цилиндра вывалился глава фирмы «Бундес Инвест Гэз» Гюнтер Краус. Могущественный миллионер, влияющий на экономику и политику нескольких стран, имел простецкое лицо типичного баварского бюргера, а сейчас и вовсе выглядел довольно жалко: бледный, потный, он затравленно оглядывался вокруг и утирал лоб смятым в комок белоснежным платком. Его секретарша твердой рукой заботливо поддерживала шефа под локоть.
Даже не очень искушенный в психологических тонкостях Сердюк понял, что могущественный бизнесмен боится высоты, а прозрачные стены, да летающие вокруг птицы просто вгоняют его в панику. Белянчиков же, собравший на Крауса целое досье, достоверно знал, что тот страдает акрофобией, и заранее поделился этим знанием со Скориным. С учетом столь важной информации генеральный директор «Трансгаза» деликатно отклонил предложение гостя провести переговоры в президентском люксе «Ритц Карлтона» и пригласил в свой офис, где якобы легче обеспечить конфиденциальность переговоров. Довод был внешне безукоризненным, и хотя при желании полную конфиденциальность можно обеспечить даже в центре Красной площади, с учетом суммы предстоящего контракта Краус согласился подвергнуть свой организм грубому насилию. Сейчас ему было совсем худо: колотилось сердце, кружилась голова, а самое главное – из самых потаенных глубин уравновешенной бюргерской души поднимался животный страх, который в любой момент мог превратить герра Крауса в безвольное, воющее и бьющееся головой об стену животное...