Наши дни. Украина
Черепахин выбежал из оврага и оказался на берегу реки. Вытоптанная трава была усеяна коровьими лепешками. Сердце колотилось где-то под горлом, изо рта вырывалось сиплое дыхание. Его никто не преследовал. Неужели еще не хватились? Да, головотяпство и похеризм – не всегда зло! Надо пользоваться случаем и быстрей уносить ноги куда подальше... Он осмотрелся.
Ниже по течению, метрах в пятистах, несколько мужиков ловили «пауками» то ли раков, то ли рыбу. Вдали слева одинокая бабушка пасла белую козу. Если объявятся конвоиры, мужики будут представлять большую опасность. Сил уже не было, и он вяло побежал налево. В небольшом поселке есть остановка рейсового автобуса...
– Что с тобой, милок? – всплеснула руками старушка, когда он пробегал мимо. – С пожара, что ли? Так пожар давно был. А глянь на себя, вся рожа черная, как у негра...
Черепахин провел рукой по лицу – на ладони осталась жирная копоть. Одежда изодрана в клочья и перепачкана сажей, руки исцарапаны в кровь... Какой автобус! В таком виде вообще невозможно показаться на людях! А старуха теперь его наверняка запомнит... Впрочем, деваться все равно некуда...
Он выругался. Бывают моменты, когда кажется, что весь мир восстал против тебя. Но что плохого он сделал этой старушке в бесформенной кофте и застиранном платке? Ничего. Чем обидел рыболовов, у которых даже лиц не разглядел? Ничем. Но почему тогда он их боится? А если не кажется и действительно весь мир объявил ему войну? Но почему? Должна же быть какая-то причина!
– С пожарища, бабуля, – хрипло произнес Черепахин. – Это моя дача сгорела. Хотел украшения найти, вот и извозился, как черт. У вас какой-нибудь одежды не найдется? Я заплачу.
Старушка пожевала губами. Лицо ее напоминало печеное яблоко. Востренький взгляд внимательно корябал Черепахина. Неужели запоминает? А может...
От внезапно пришедшей мысли он вздрогнул. Может быть, это подставные? И «рыбаки», и старушка, и коза... Тогда понятно, почему за ним никто не гонится... Тайная слежка – вот как это называется! Значит, внутри какого-то тайного и непонятного враждебного плана скрывается второй, еще более тайный и непонятный план!
– От мужа покойного костюм остался... Висит в шкафу, ждет неизвестно чего, – сказала старушка и, как ему показалось, со значением указала сухонькой ладошкой в сторону вросшего в землю домика с белеными стенами.
Она дернула козу за веревку.
– Вертаемся домой, Муська, хватит гулять!
И снова внимательно посмотрела на погорельца.
– Пойдем, глянешь одежку. Може, сгодится.