— Такую вещь загубил, — сказал Федя не без грусти. — У меня дома…
— Прекрасно помню, что у тебя дома, — сказал Смолин. — У тебя, Федя — глухая деревня, хоть и именуется райцентром. У вас там всё по-другому. Я тебе, конечно, чуточку завидую…
Любителю оружия завидовать было чему: у Боцмана в комоде под полотенцами и тельняшками безмятежно лежали и наган сорок второго года (действующий), и американский кольт одиннадцатого года (аналогично), а в сенях вдобавок стоял ещё и винчестер девятьсот первого года изготовления — ствол порядком стёрся, истончав, но стреляла американская дура до сих пор исправно, разве что металлические гильзы приходилось снаряжать вручную. Деревня, знаете ли, там на такие вещи смотрят проще…
— Город — дело другое, — сказал Смолин не без грусти. — Не хочу я собственными руками себе на хребет тяжёлую статью взваливать…
— Да всё я понимаю. Только всё равно жалковато — рабочая машина…
— Бизнес есть бизнес, — сказал Смолин. — Переживём, мы ж с тобой, по большому счёту, не коллекционеры… Всё? Или нет? Что-то ты загадочно глазками посверкиваешь… Доставай.
— Пошли в машину. Оно увесистое…
— Слушай, неужели наконец «Максим» нарисовался?
Боцман ухмылялся с самым загадочным видом:
— «Максима» всё ещё не обещает, но кое-что имеется…
Чёрным ходом они вышли во двор, где возле единственного подъезда примостилась Федина «Газель» с брезентовым верхом. Подошли к заднему борту, запрыгнули внутрь… Федя таинственно посмеивался. Там, внутри, валялись какие-то немаленькие железяки — задняя ось от грузовика, ещё что-то…
— А вот что это, по-твоему, такое? — вопросил Федя тоном триумфатора. — Во-он, у борта…
Смолин присмотрелся, согнувшись в три погибели. Потом присел на корточки и пригляделся ещё тщательнее. Выругался негромко, витиевато. Сказал, не вставая и не оборачиваясь:
— Ты охренел, что ли, Боцман? Это ж авиапушка!
— Опознал, знаток! — хохотнул Федя. — Авиапушка с «МиГа», двадцать три миллиметра, действующая… В Кубарайке ликвидируют авиаполк, прапора распродают всё, что можно, вот я и прикупил за смешные деньги… Снарядов нету, не беспокойся, я ж не дурак снаряды везти… Хотя он бы мне, хомяк долбаный, и снарядов бы продал целый грузовик… Ты, говорит, Фёдор, на чечена, никак не похож, вот я и не опасаюсь нисколечко, что ты оружие с боеприпасом на дурное дело пустишь… Серьёзно, может, кому и снаряды нужны?
Смолин матерился, по-прежнему восседая на корточках в неудобной позе. Потом, чуть остынув, спросил уныло:
— Как же ты её довёз, чадушко бесшабашное? Сюда от вас полторы сотни километров, да от Кубарайки до вас ещё сотня…