Верный своей привычке доводить всё до конца, он залез в шкаф и извлёк оттуда здоровенный лист бумаги, карту Шантарска девятьсот двенадцатого года — никакой не раритет, современная копия старой карты, которую, вставив в рамочку, обычно толкали туристам все до единого шантарские антикварщики по вовсе уж смешной цене. Новокузнечный ряд… ага, вот это где, если сопоставить с современным планом города… ну да, не самый центр, но, как-никак, историческая часть города… в районе речушки Качи… а вот где точно?
Смолин решительно зашёл в подсобку и с первого взгляда убедился, что Гонзиц ещё в состоянии, позволяющем употребить его в дело. Положил на тумбочку карту:
— Можешь мне совершенно точно определить, где сейчас такое место — первая часть, Новокузнечный ряд, номер шестьдесят шесть?
— Тебе вот прямо счас?
— Ну, не в минуту, однако желательно побыстрее…
— Не вопрос, — сказал Гонзиц, с намёком поглядывая на опустевшую бутылку. — Если неторопливо — мне ж ещё за пузырём идти — то отнимет час, а если с надлежащими условиями труда, то и за четверть часа управлюсь… И современную карту мне б…
Смолин принёс толстый автомобильный атлас Шантарска, поставил на тумбочку четвертьлитровую фляжечку с коньяком и попросил:
— Только ты уж, Камрад, не срубись…
— Выдюжим, — заверил Гонзиц, пуская клубы дыма над картой. — Говорю тебе — четверть часа максимум…
Смолин хотел было для надёжности и контроля остаться с ним — но увидел в распахнутую дверь, как мигает в его кабинете сигнальная лампочка. Буркнув что-то, вышел в магазин.
Гоша тут же показал ему взглядом на…
На прелестнейшее, надо сказать, создание женского пола, с ослепительной улыбкой повернувшееся к Смолину: белые брючки, красная маечка, голое пузико, как водится, натуральная блондинка, волосы роскошные, чуть не до пояса… Годочков двадцати с лишком, а значит, под неприглядную статью УК уже не подпадает…
Очаровательное было создание, так и тянуло руку положить на плоский загорелый животик — а потом одинаково приятственно было бы вести ладонь что вверх, что вниз…
— Пресса, Василий Яковлевич, — с бесстрастным видом доложил Гоша, поглядывая на блондинку отнюдь не вожделеючи (при том что имел нормальную гетеросексуальную ориентацию и особенным моральными устоями в этом плане не был обременён).
Точно так же и Смолин моментально отрешился от прежних эмоций, вмиг ощутив не то чтобы разочарование или скуку, а откровенную неприязнь. Недолюбливали тут прессу, чего уж там — и не только в данном конкретном магазине, а, так сказать, в глобально-стратегическом плане…