Старые, гниющие грибы сияли в темноте призрачным голубовато-зеленым светом. Профессор — химик по образованию — выделил из них светящийся реагент. Теперь его хрюшки жевали варево из грибов (употреблять в пищу их можно было, увы, только после долгого вываривания) при сносном освещении, что сказывалось на прибавке веса. А первомайцы охотно покупали пробирки, испускающие свет, при котором можно было даже читать. Если было что, конечно. Правда, поговаривали, что разбивать пробирку, даже потухшую окончательно, категорически нельзя — мол, содержащееся в ней вещество жутко ядовито, но кто обращает внимание на такие мелочи. Градусники, вон, тоже ртуть содержат, но меньше их от этого не используют.
Игорь любил Ларису, ясное дело, не из-за приданого — плевать ему было на богатства ее папаши, сам в жизни устроится. Но вот тому было совсем не безразлично, с кем свяжется единственная доченька. В идеале бы, конечно, богатый торговец. А если уж без деловой жилки, то пусть хотя бы офицер — хоть защита будет какая для бизнеса, и соседям не стыдно рассказать. Но до лейтенантских погон Игорю было еще ох как далеко…
— Ты что, уснул? — Лариса вдруг разительно переменилась, подурнела. — Проснись, Князев! Проснись, мать твою!
Как же портят такие слова даже самых раскрасавиц…
Господи, да что это с ней?!
Игорь отшатнулся от Ларисы, внезапно превратившейся в ту самую тварь, что едва не снесла Бате голову с плеч. Оборотень! А он-то думал, это все байки…
Уродливое существо намертво вцепилось когтистыми лапами в ногу старшины и трясло ее, приговаривая:
— Подъем! Старшина Князев — подъем!
Игорь суетливо шарил рядом с собой в поисках оружия, но руки натыкались лишь на скомканную ткань.
— Вставай, едрить твою!
Тварь сдернула его на пол. Вот сейчас…
Теперь она вдруг стала похожа на лейтенанта Лесняка из президентской охраны…
— Лесняк, ты? — стряхнул, наконец, сонную одурь Игорь. — Что случилось?
— Ну и здоров ты спать! Давай, одевайся — Батя вызывает.
— А что стряслось-то? — Князев уже натягивал штаны.
— Ничего не знаю, — пожал плечами лейтенант. — Президент вызывает к себе. В бункер.
Бункером именовалось бывшее техническое помещение на Первомайской, обустроенное президентом Серединым под резиденцию. На станции были хоромы и попросторнее, но к роскоши он не стремился, и это знали все.
— Одного меня? — Сердце почему-то екнуло.
— Эка хватил! — расхохотался Лесняк. — Четвертую лычку нацепил и думаешь — пуп Земли? Всех командиров собирает Батя. Начиная от старшин. Так что поспешай — не генерал еще. А мне еще в пять мест надо.