Пленных националистов отпустили по домам, сделав им разъяснение.
22 июня 1943 г.
Под селом Матыювка пять националистов встретились с разведкой.
Разведка повела переговоры.
— Вы кто? — спрашивает разведчик П…[35].
— Мы партизаны — отвечают им.
— И мы партизаны.
— А вы из какого отряда?
— А вы из какого?
— Вы не крутите. Если вы бульбовцы, так идите к «ябени матери» отсюда, да не вздумайте стрелять.
Те представители ушли, говоря, что они нас теж не боятся.
А через несколько минут оттуда послышалась стрельба из пулеметов и винтовок.
Мы открыли ответный огонь — банда разбежалась.
24 июня 1943 г.
Виды на урожай очень хорошие, кроме овса. По селам бульбовцы сменяются бандеровцами. Весь репрессированный кулацкий элемент находится у бандеровцев. Идет мобилизация молодняка, закончившего средние школы, в школы командиров. Школа находится где-то [в] Пинских болотах — добиться не удалось.
Перебежчики, бывшие секретари ком[сомольских] организаций и бывшие комсомольцы, рассказали, что сейчас готовится командный состав для национальной украинской армии (при разгроме Красной армией немцев мы должны захватить зброю и поднять вооруженное восстание для того, чтобы сделать самостийную соборную Украину).
[25 июня 1943 г.]
[В ночь] с 24 на 25 июня 1943 года форсировали шоссейную дорогу Костополь — Александрия и железную дорогу Сарны — Ровно на переезде Каменка Гура, уничтожив связь и заминировав [дорогу], продвинулись к реке Горынь. Мост оказался взорван. Короткие ночи не дают возможности продвигаться большими переходами. Марши по 30–40 километров.
Поезда проходят по 6–7 в день.
В Ровно бежит вся сволочь немецкая. Националисты опять обстреляли голову и середину колонны из р[учных] п[улеметов]. Поймали. Оказались бандеровцы.
Ровно — центр Украины. Там же находится рейхскомис[сар] Кох[36]. В Луцке — генерал-комиссар Шене. В Житомире — генерал-комиссар Могуния[37].
Недавно представитель Медведева[38], который работает т[айным] а[гентом] в Ровно в роли гвардии офицера, имеет 2 креста и несколько ранений, получил разрешение на свидание с Кохом[39]. Кох расспрашивал, как дела на фронте, настроение солдат, за что он получил кресты и т. д. Генералы, присутствовавшие при этой беседе, слушали вранье нашего человека, а потом пожимали ему руки. Он разговаривал на чистом немецком языке, а блеску его вида мог бы позавидовать любой немецкой офицер. Беседа продолжалась 40 минут.
26 июня 1943 г.
Перед нами река Горынь; учтя все данные о противнике, решил форсировать реку у с[ела] Здвиждже — построить наплавной мост.
Но в с. Здвиждже до 300 националистов. Чтобы не пролить напрасно кровь женщин, детей и стариков, находящихся в селе, чтобы не сжигать красивые украинские мазанки, мы решили [написать] националистам листовку, послать со связными. Листовка была примерно такого содержания: