3
Мимо хутора протекала небольшая речка. Дом стоял на самом берегу — простое, красивое и прочное здание из отесанных бревен, по всей видимости, построенное русскими плотниками. Остальные постройки — хлев, амбар и баня — говорили о том, что они возведены латышами, — сибиряки в те времена еще не строили хлевов: их скотина зимовала в открытых загонах, защищенных сплетенным из прутьев легким навесом, который спасал от снега, но не от мороза и метелей. Большое картофельное поле, огород и несколько ульев возле дома еще больше увеличивали сходство хутора с усадьбами беженцев на родине.
Все население хутора работало на покосе, убирая сено. Навстречу приехавшим бросилась большая рыжая собака.
— Бог помочь! Толочане не требуются? — крикнул капитан работающим.
— Спасибо, спасибо, идите сюда! — отозвался старший из мужчин, хозяин хутора Ниедра. — Грабли и вилы и для вас найдутся.
Это была большая семья латышей, жившая здесь уже шестой год, — одна из тех крестьянских семей, которые из-за недостатка земли покинули родину и приехали на чужбину. Некоторые сыновья и дочери были уже взрослые, другие — ровесники Янке или моложе, но они так чисто говорили по-латышски, что даже нельзя было подумать, что эти парни и девушки выросли среди сибиряков. Они радушно пригласили Зитаров на ночлег. Хозяин отправился вместе с ними домой, чтобы указать, где поставить подводы с вещами, а старшая дочь, стройная блондинка, пошла готовить ужин на всю громадную семью. Приезд беженцев внес радостное оживление в жизнь семейства Ниедры и, казалось, грозил нарушить все их планы на сегодняшний день; чтобы этого не случилось, оба сына Зитаров, Карл и Янка, стали на место ушедших членов семьи Ниедры и помогли сметать начатый стог сена. Немного погодя, поставив на место подводы, пришел Эрнест, потому что на покосе были и женщины. Самый рослый и сильный из Зитаров, Карл, принялся подавать на стог такие охапки сена, что гнулась рукоятка вил, а возчики не успевали подвозить сено. Природа не поскупилась щедро наделить Карла силой и здоровьем. Он перерос всех братьев и отца — настоящий атлет, плечистый, с сильно развитой мускулатурой. Только на сухощавом его лице ранняя закалка на полях сражений оставила несколько преждевременных морщин, придававших ему выражение хрупкости, что не совсем соответствовало могучей фигуре. Он был красивый парень, и к нему постоянно обращались взоры всех девушек.
И было там еще одно юное создание. Когда подъехали подводы и остановились у края покоса, она не подошла вместе с другими, а, держась в стороне, продолжала работу — подгребала сено, оставшееся на месте копен. В спешке никто не обращал на нее внимания. Никто не видел ее, только…