— Ты, Серёга, нас не агитируй. — Хмуро отозвался Змей. — Сделаем, как приказано. Только на душе говняно как-то.
— Это всегда так, в первый раз. Ты вспомни, когда первый прыжок делал. Сильно смелый был?
— Это разные вещи, — подал голос Сало. — Там, сам себе хозяин, а здесь, в этом гробу железном, сидишь, как сардина в банке и ничего от тебя не зависит.
— Слушай, Тюлень, — Вдруг спросил Филин. — А как на счёт слухов о выходе пловцов через торпедный аппарат? Это правда, вообще?
Сергей улыбнулся так, как-будто Андрей сморозил несусветную глупость.
— Объясню. Лодка имеет плавучесть в двух случаях: в надводном положении, как и любой другой корабль, и в подводном, но только в движении. Нулевой плавучести не бывает, а поэтому остановившаяся под водой лодка обязательно начинает падать. Именно поэтому если останавливаются двигателя идёт экстренное всплытие. Это понятно? Ну а теперь сам себе ответь на вопрос. Ты сможешь выйти через торпедный аппарат и не попасть под винты?
— Значит сказка?
— Да, но очень красивая.
— Вот, бля, успокоил! — Произнёс Кабарда — дитя гор.
— Ну а как же тогда работают пловцы? — Продолжал Филин.
— Да очень просто. В девяноста случаях из ста пловцы работают с корабля-базы. В трюмах есть специальные камеры с выходом в море. Ну или так, как будем работать мы: всплыли, вышли, лодка ушла, всё — дальше сами. Ясно?
— Ох, бля, ясно! — Проворчал Медведь. — Офуеть, короче!
— Да не ссы, пацаны: я рядом, а мне-то не впервой! Всё будет в норме!..
… 3 декабря группа Филина поднялась на борт небольшой дизельной лодки. Получив приказ о начале операции, Филин и Монах порадовались тому, что Артисту не придётся подставлять своих солдат — его батальоны прибывали на аэродром, близ Сухуми, в самолетах. Правда, они должны были при этом поднять побольше шума, но это уже детали. Время же прибытия на точку лодки было 3.00. Ночь — это их время. Не то, что днём, как голый на площади. Всё обещало быть хорошо…
Море слегка штормило. Да и то сказать — декабрь.
Погрузку закончили быстро, и лодка вышла в море. Но, когда с мостика поступила команда к погружению, и ребята услышали характерное шипение, а через какое-то время исчезла качка, на всех опять навалилась меланхолия.
«… Каждому своё, — Думал Андрей. — Кто-то всю жизнь так служит. Но, постоянно чувствовать над собой десятки метров воды, нюхать солярку да ну его на хрен! Словно сидишь в консервной банке на дне ведра с водой. Нет! Лучше уж своими двумя километры отмахивать. Или с парашютом. Всё не так, как в этой железяке!..» Примерно такие же мысли одолевали и остальных ребят. Это было видно по тому, как они оглядывались, осматривали все эти водо- и паропроводы, рычажки, штурвальчики и что там ещё есть. «… Скорее бы!..» И только Тюлень чувствовал себя в родной стихии…