Грейс переваривала услышанное.
— Значит, за нами кто-то следит?
— Угу.
— Кто?
— Понятия не имею. Вряд ли это копы — оборудование явно непрофессиональное. Мои парни наскоро проверили остальные комнаты. Пока все чисто.
— А как давно?.. — Она лихорадочно обдумывала сообщение Крама. — Сколько времени камера и микрофон здесь стоят?
— А это никак не узнаешь. Поэтому я вывел вас на крыльцо, чтобы поговорить без помех. Знаю, вам неслабо досталось в последнее время. Вы как сейчас, в норме?
Грейс кивнула, хотя слова доходили до нее как сквозь вату.
— Ладно, тогда первое. Оборудование. Несложное и не особо мощное, берет максимум на сотню футов. Если прием велся в реальном времени, значит, человечек должен сидеть в каком-нибудь фургоне или трейлере. Вы не замечали, чтобы у вашего дома подолгу стоял фургон?
— Нет.
— Стало быть, данные передаются на записывающую аппаратуру.
— Вроде видеомагнитофона?
— Именно на видеомагнитофон.
— Который должен находиться не больше чем в ста футах от дома?
— Да.
Грейс нервно огляделась, словно боясь увидеть видеомагнитофон в саду.
— Как часто нужно менять кассету?
— Минимум раз в сутки.
— У вас есть догадки, где он может быть?
— Пока нет. Иногда видюшник ставят в подвале или гараже. Наверное, у них есть доступ в дом, раз они должны менять записанную кассету на чистую.
— Подождите, как это — имеют доступ в дом?
Крам пожал плечами:
— Поставили же они «жучки»…
Ярость вернулась, неудержимо поднимаясь к горлу, раскаленной лавой разливаясь в глазах. Грейс свирепо осмотрела соседские участки. У кого есть доступ в дом, спрашивала она себя. И тут ее словно холодной водой окатило.
Кора.
Быть этого не может. Грейс отмахнулась от несуразного подозрения.
— Значит, нужно найти видеомагнитофон.
— Да.
— А потом будем ждать и наблюдать? Посмотрим, кто придет за пленкой?
— Можно и так, — сказал Крам.
— У вас есть идея получше?
— Нет.
— А потом мы что, проследим за этим типом, куда он пойдет?
— Не исключаю.
— Но?..
— Это рискованно. Он может оторваться.
— А что бы вы сделали?
— Если бы дело касалось меня, я бы его скрутил и расколол.
— А вдруг он откажется говорить?
Крам улыбнулся своей акульей улыбкой. Лицо этого человека было ужасным, но Грейс начала привыкать. Она поняла, что он не специально пугает ее, что бы ни произошло прежде с его ртом, превратившимся в эту искривленную в гримасе щель. Оно о многом говорило, это лицо. Например, о том, что последний вопрос чисто риторический.
Грейс хотела возразить, что цивилизованные люди так не поступают и нужно все решить законно и этично, но вместо этого вдруг сказала: