– Я как-то не подумал о возможности кражи, - задумчиво произнес он. - Хотя можно понять, почему эта мысль посетила леди Баттенберн. Не исключено, что вор, которого в газетах именуют Джентльменом, мог затесаться в нашу среду. Учитывая, что лондонский свет покинул столицу, он мог отправиться следом за ним в поисках наживы.
Саутертон поднял брови.
– Вор Джентльмен? Над этим стоит подумать. Ему приписывают кражу бриллиантовой броши леди Карвер на балу у Уинтропов прошлой зимой. Кажется, она была приколота к ее платью в тот вечер. - Из уважения к Элизабет виконт не позволил себе ухмыльнуться и постарался не встречаться взглядом с приятелями. Всем было хорошо известно, что леди Карвер обладала столь величественным бюстом, что вор мог скрываться под его прикрытием весь вечер, не рискуя быть обнаруженным. Убедившись, что приступ неуместного веселья прошел, Саут взглянул на Элизабет и увидел, что она встревожена. - Не стоит беспокоиться понапрасну, - проговорил он. - Табакерка найдется. Маловероятно, что этот вор Джентльмен находится среди гостей леди Баттенберн.
– Надеюсь, вы правы, - вымолвила Элизабет.
Нортхэм счел нужным пояснить:
– Леди Элизабет занималась приглашениями и наверняка считает себя ответственной за то, что в число гостей попал вор - если, конечно, это подтвердится. Впрочем, лично мне идея, что это дело рук Джентльмена, кажется надуманной. Есть куда более вероятные подозреваемые.
Элизабет вскипела:
– Если вы намекаете на слуг, милорд, то высказывать подобные обвинения несправедливо!
Нортхэм ничуть не обиделся.
– Это всего лишь размышления. Не удивлюсь, если леди Баттенберн прикажет собрать всю прислугу и обыскать их комнаты. - Он вскинул бровь при виде легкого румянца, окрасившего щеки Элизабет. - А-а, так она это уже сделала, и вы тот самый человек, кому поручено выполнить эту неприятную процедуру?
– Я переговорила с Дженнингсом, - тихо отозвалась она, - с дворецким. Это его обязанность.
Саутертон вздохнул:
– Сожалею, что вообще упомянул о пропаже табакерки. Похоже, это вызвало массу хлопот.
Истлин громко хмыкнул, ткнув в него пальцем:
– И ты будешь выглядеть последним олухом, когда она обнаружится в твоей лондонской резиденции. Представляю, как мы позабавимся.
Нортхэм, видя, что Элизабет не разделяет их веселья, сменил тему:
– Кстати, вы заметили зрителей на парапете стены во время охоты? Леди Пауэлл наверняка была среди них. Думаю, ей не составило труда разглядеть тебя на этом порождении сатаны, которое ты называешь лошадью.
Саутертон обиженно проворчал:
– Можете сколько угодно забавляться на мой счет, только, умоляю, не надо оскорблять прекрасное животное. - Он потрепал по шее громадного черного жеребца, нрав которого совсем не соответствовал его устрашающему виду.