– Уходи.
– Я заметил, что столик больше не закрывает вход. Из чего можно заключить, что это сделано в ожидании посетителей. Насколько мне известно леди Баттенберн время от времени пользуется этим путем. А как насчет ее мужа?
Элизабет отшатнулась, словно ее ударили.
– Уходи! - повторила она гневно.
Нортхэм склонил голову набок, словно размышляя над ее реакцией.
– Должно быть, я ошибся. Прошу прощения. - Он нагнулся, закрыл панель и снова выпрямился. -Знаешь, я совсем не уверен, что нашел бы этот проход, если бы не сегодняшнее развлечение. Я случайно наткнулся на него, когда мы с леди Пауэлл охотились за подсказками.
Элизабет ни на секунду не поверила, что он хоть что-то делает случайно. Если Нортхэм оказался в этой части дома во время охоты за сокровищем, то сделал это сознательно, а не потому, что неправильно истолковал подсказку. Бросив взгляд в сторону гардеробной, она решила спрятаться там, подпереть дверь шкафом и не выходить, пока граф не уберется из ее спальни.
– Мне казалось, что ты не выносишь замкнутого пространства.
Нортхэм оглянулся на закрытую панель.
– Пожалуй, я слегка преувеличил. Я боюсь только платяных шкафов.
Элизабет скрипнула зубами.
– Ты должен уйти. - Как будто со стороны она отметила ровное звучание своего голоса, и это было странно, потому что находилось в полном противоречии с подступающей истерикой. Когда в последний раз она до такой степени поддавалась эмоциям?
Ответ пришел мгновенно вместе с обжигающей вспышкой стыда. Она стояла в нескольких шагах от того места, где Нортхэм прижал ее к стене, заставив забыть обо всем на свете, кроме наслаждения. В то утро она словно превратилась в сгусток эмоций, и это не принесло ей душевного покоя. Сколько еще ей придется расплачиваться за это?
Нортхэм подвинул бедром туалетный столик, так что он частично закрыл проход Он не стал спрашивать у Элизабет, заперта ли дверь, - просто подошел и запер ее. Затем указал на открытое окно.
– Я не намерен уходить этим путем, - заявил он - Даже если мое пребывание здесь закончится поспешным браком.
Нортхэм придвинул к себе мягкий табурет и уселся на него, скрестив на груди руки и вытянув длинные ноги.
– Может, ты тоже сядешь, Элизабет? - учтиво предложил он. - Я не причиню тебе вреда.
Элизабет не сдвинулась с места. - Принести тебе шаль?»Совсем как Луиза, - подумала Элизабет. - Проявляет заботу, чтобы замаскировать жестокость». Она отказалась.
– Прости. Похоже, я неудачно начал.
Элизабет не стала оспаривать его слова, считая, что это еще мягко сказано. Она стояла на фоне темного проема окна, озаренная светом одинокой свечи, горевшей на столике у кровати, и он видел легкую дрожь, сотрясавшую ее тело. - Мы могли бы стать друзьями, если бы ты позволила. Я не могу отделаться от ощущения, что ты нуждаешься в помощи. И предлагаю тебе свою защиту От чистого сердца и без каких-либо обязательств с твоей стороны. Можешь не опасаться, что я потребую что-нибудь взамен.