Он резко втянул в грудь воздух и медленно выдохнул.
– Если бы ты представляла себе продолжительность лекции, от которой я только что воздержался, то сказала бы мне спасибо.
– Вы ханжа, милорд, независимо от того, будете вы читать мне мораль или нет. Можете прочитать, если вам угодно.
Нортхэм видел, что его снова поставили перед выбором. Он мог возмутиться и встать в позу или сделать вид, что эта ситуация его забавляет. Он выбрал последний вариант именно потому, что Элизабет этого никак не ожидала, а также потому, что это больше соответствовало его настроению. Ласковая улыбка скользнула по его губам и коснулась глаз.
– Не думаю, что у тебя есть основания называть меня ханжой, - возразил он, - хотя я и придаю значение условностям. Но непристойные выражения действительно шокируют меня. Если ты хотела меня смутить, то можешь быть довольна - ты своего добилась.
Он развел руками в беспомощном жесте.
– Хотя в чем-то ты права, - добавил он и увидел, что глаза Элизабет слегка расширились. - Я действительно хочу… - Он запнулся.
– Чего?
Несколько секунд Нортхэм молча смотрел на нее, затем в два шага преодолел разделявшее их расстояние и склонился над ее креслом, положив ладони на подлокотники. Элизабет пришлось запрокинуть голову, чтобы видеть его лицо. И хотя в ее вздернутом подбородке и твердом взгляде читался вызов, Нортхэм разглядел в глубине ее глаз желание.
– Чего? - снова спросила она.
Склонившись к ее уху, он шепотом сообщил, что именно собирается с ней проделать, употребив именно те слова, которые она хотела услышать. Руки Элизабет скользнули вверх и обвились вокруг его шеи. Она тихо застонала, когда он поднял ее с кресла и поцеловал. Не отрываясь от ее губ, Норт подхватил ее на руки, шагнул к кровати и опустил на матрас. Элизабет не разомкнула объятий, увлекая его за собой.
Когда он повернулся на бок, она повернулась вместе с ним; ее ночная рубашка задралась до бедер, а согнутая нога оказалась перекинутой через его ноги.
– Позволь мне, - шепнула Элизабет.
Нортхэм поднял голову. Прядь светлых волос упала ему на лоб, на лице играли отсветы пламени свечи. Элизабет нежно провела кончиками пальцев по его лбу, затем вниз по щеке к четко очерченной линии рта.
– Ты удивительно красив, - тихо шепнула она и, заметив, что он смутился, добавила: - Правда-правда. - Она потерлась носом о его подбородок. - Неужели никто не говорил тебе об этом?
Конечно, говорил, но у Норта хватило ума промолчать. К тому же он не возражал против шутливого поддразнивания Элизабет.
Она молча прижалась губами к его пальцам, затем потянула его руку вниз, к своей груди. Повернувшись к прикроватному столику, она задула свечу.