Колин Торн подивился ее вновь обретенному хладнокровию. У Мерседес Лейден были сдержанные, величественные манеры королевы на официальном приеме. Никак нельзя было сказать, что присутствие его самого или Се-верна застало ее врасплох. Он быстро оглядел комнату; его глаз отметил темные панели на стенах, пейзажи в богатых рамах, статуэтки из жадеита и слоновой кости на массивной каминной плите и, наконец, вазы со свежесрезанными цветами на полированных подставках. Когда его взгляд снова задержался на ней, он увидел ее уже совсем по-другому, понимая, что своим самообладанием она обязана окружению. Эта гостиная с тяжелыми драпировками и полированными полами давала сто очков вперед любой комнате в гостинице "Случайный каприз".
В этой оправе Мерседес сразу засверкала подобно бриллианту на фоне черного бархата.
Колин чувствовал, что этим преображением она обязана не только своей внешности. Изменения были более глубокие и неуловимые, чем просто другая одежда или прическа. Собственно говоря, ее скромное серое платье на каждый день было не таким ярким и модным, как изумрудно-зеленое, в котором она пришла к нему вчера вечером. Да и красота волос была гораздо явственнее в великолепной толстой косе, нежели в скромном узле на затылке.
И все же ее манеры, ее поведение разительно и в то же время необъяснимо изменились.
Прекрасно сознавая, что Колин опять ее изучает. Мерседес обратилась к лорду Северну:
- Я не понимаю, почему вы явились к нам в дом. Мой дядя ушел вот уже больше часа назад, чтобы встретиться с вами на лугу.
Северн поджал губы.
- Думаю, вы понимаете, что мы не нашли его там. Мерседес подняла брови.
- Как? - спросила она, оставаясь на редкость спокойной. - Не представляю, что могло случиться. Вы уверены, что были именно в том месте, где было условлено? Ведь Уэйборн-Парк достаточно велик. Может быть, вы...
- Я совершенно в этом уверен, - ответил Северн, глядя ей в глаза. - Он сказал вам что-нибудь перед уходом?
Мерседес не составляло никакого труда вспомнить, что сказал и что сделал граф, прежде чем выйти из дому. Но ей совершенно не хотелось сообщать об этом лорду Северну. Под высоким воротником ее повседневного платья змеевидный след от удара арапником горел как клеймо. Она с трудом поборола побуждение закрыть это место рукой, что могло бы привлечь к себе ненужное внимание. Вместо этого она взглянула на Колина и сказала подчеркнуто официальным тоном:
- Простите, но мне кажется, что миссис Хеннпин не сообщила мне вашего имени.
Колин сдержанно улыбнулся, будто желая напомнить ей, что она играет в опасную игру. Стоило ему не пожелать присоединиться к ней, и Мерседес будет разоблачена.