— Хватит читать морали.
— Я только начал, — зрачки темного эльфа чуть сузились. — Ах, так кто-то уже пытался наставить тебя на путь истинный. Кто же? Каланмис, Алтрин? Или твоя рыжеволосая подружка?
— Довольно, — прорычал, поднимаясь на ноги. — Просто оставьте меня в покое!
— На том свете упокоишься. Хотя, учитывая твои "подвиги", сынок, первую неделю в Хеле ты будешь раздавать автографы восхищенным демонам.
Шутка не имела воздействия: мои мускулы были напряжены, готовые сорваться в любой момент в резкое, убийственное движение. Звук голоса любого существа раздражает меня, будит ту ярость, которую я с детства учился обуздывать. И это даже получалось… когда-то.
Сетх, кажется, понял моё состояние, нахмурился, перешел на серьёзный тон.
— Ты не имеешь права так себя вести, Архимаг.
Даже не удостоил его ответом, начал плести заклятье портала. Оно давалось нелегко — почти выложился во время утреннего ритуала.
— Ты меня слышишь? — в голосе лязгнул металл.
Игнорирую. Крепкая рука схватила меня за плечо, сжала до боли, повернула к себе. Личина, которую тот, кого я знал как Иззнара, носил, упала: глаза были темно-красные, цвета спелой вишни. Глаза древнего дхаэроу.
— Архимаг, у тебя есть обязанности.
— Значит, я больше не буду Архимагом! — я вывернулся, услышав неприятный хруст в плече. — Оставь меня.
Сетх отступил, не веря своим ушам. Но, сумрачный, не помешал мне уйти в сияющую раму портала.
ЛАЭЛИ
Небольшого труда стоило нам пробраться в библиотеку Настоятеля — сам он присутствовал, как обычно, на общей вечерной службе. Высматривал новую глупенькую и восторженную монахиню — пришло мне на ум. Неловко поежилась, напомнила себе, что всё это — прошлое. В настоящем был Алхаст, который не видел сны: и помочь ему могла книга, стоявшая на полке среди многих своих товарок. Шепотом объяснила Зармике, как выглядел нужный том, и мы приступили к поискам.
Дроу, поднявшись на цыпочки, стащила с верхней полки кипу книг, и не могла сдержаться, чихнула, вдохнув слой пыли.
— Кто здесь? — раздался испуганный голос — нежный, почти детский.
Мы замерли. В проеме двери стояла девушка, юная, не старше семнадцати лет. Кудрявые светло-русые локоны обрамляли её круглое личико, курносое, сероглазое. Неужели она и есть — та самая, глупенькая и восторженная?..
Девушка подозрительно оглядела книги, лежащие на полу, пожала узкими плечиками. На ней была одета только тонкая белая рубашка, босые ноги утопали в темно-коричневом ковре. Низкий лоб говорил о небольшом уме…. а смелые глаза — о нетяжелом поведении. Впрочем, она казалась вполне довольной жизнью. Я затаила дыхание, глядя вслед.