— восхитительно исполненная чувства того, что Рул в ней и каждое движение доставляет такую невообразимую радость. Рул не спускал с нее глаз, наблюдал, стараясь продлить удовольствие, медленно вонзался в нее. Очень медленно.
Оргазм неожиданно настиг Лили. Она дернулась и вскрикнула — и волна блаженства затопила ее. И еще раз. Смутно она услышала, как Рул тоже вскрикнул и почувствовала, как в нее излилось семя. И мир преобразился.
Она пришла в себя, лежа на вздымавшейся груди Рула, а в глазах у нее стояли слезы. Лили знала, что стала другой. Изменилась так незаметно, но навсегда
Рул провел рукой по ее спине.
— Ты дрожишь.
— Сенсорная перегрузка, — пробормотала Лили, пряча лицо на его груди. Следствием этой перегрузки нервной системы могли стать странные мечты, странные фантазии… Не могут люди глобально меняться в мгновение ока. Она все еще была сама собой.
Но когда Лили приподнялась, чтобы взглянуть на Рула, рука, на которую она опиралась, слегка подрагивала.
— Эй! Что-то не так?
Рул чуть покачал головой, у него было ошеломленное выражение лица.
— Мощность у тебя велика.
Что, он тоже почувствовал? А ну-ка прекрати, приехала она себе. Ничего не произошло — кроме потрясающего секса, вот и все.
— И у тебя тоже. А теперь, когда мы закончили с ним, не мешало бы…
Тут оба подскочили, потому что на кровать приземлилось нечто тяжелое. Лили обернулась через плечо и встретилась взглядом с парой светящихся янтарных глаз.
— …покормить кота? — предположил Рул.
— Правильно. А после этого — поработать.
Но этим вечером им удалось сделать не много. Они как раз просматривали бумаги Крофта и последние файлы ноутбука, которые забрали из номера агентов, когда позвонила Нетти. Пациентов устроили в гостевой спальне, они все еще спали, их охраняли. Что с ними случилось, удастся выяснить не сразу — если вообще Нетти сможет им помочь.
Хорошо, что им по крайней мере удалось отыскать нить, о которой вкратце упомянул Каронский, когда звонил Лили. Священники той церкви, которую посещал Мек, — фундаменталисты христианской конфессии, — тайно перечисляли значительные суммы Церкви Правоверных.
— Странные компаньоны, — пробормотал Рул.
— Думаешь? У них нашлась причина действовать заодно. — И Лили передала ему лист.
Обе церкви горели желанием сохранить «чистоту рода человеческого». Обе выступали против законопроекта о гражданстве и говорили о крахе благопристойности и цивилизации. Хотя они совершенно по-разному понимали благочестие, зато сошлись в том, что лупи — творения дьявола и их нужно истреблять, а не предоставлять права гражданства.