Малейшее движение обжигало, словно пламя. Проклятье, проклятье, проклятье! В глазах Каллена стояли слезы, когда женщина не спеша подходила к нему.
— Ищите их, — твердо приказала она, словно королева, повелевающая подданными.
Их? Майкла и Молли, решил Каллен. Сбежавшие со съемочной площадки ряженые искали не его, а другого волшебника. Так они не на меня охотятся. Вот так-так.
— Мадонна, — нерешительно промямлил тот же, кто говорил раньше. — Пожалуйста, отойдите от него подальше. Дайте нам защитить вас.
— Идиот, он не может шевелиться. Узнайте, куда ведет это ход. — Посохом она указала на люк туннеля. — Может, там кто-то прячется.
Ниндзя-коротышка пролаял приказ. Трое бросились исполнять, по одному залезая в тайный ход, а начальственный недоросль подошел поближе к Каллену и подозрительно вперил в него взгляд.
Женщина не обратила на него никакого внимания, она, не отрываясь, глядела на Каллена своими необычайно темными глазами, такими черными, что зрачки совсем сливались с радужкой. От нее исходил странный аромат, хотя из-за очень сильного запаха магии посоха различить что-то еще было практически невозможно.
Посох…
— Интересно, почему ты в сознании?
Посох. На нем сконцентрировалась вся ненависть Каллена. Отчаянно росла потребность его сломать. Ему хотелось обратиться, схватить посох зубами и расколоть его, но… Прежде обратиться ему не удалось, теперь атака завершена… Он ранен, но все же…
— Ну хорошо, — прошелестела она. — Давай-ка посмотрим, о чем ты думаешь. Где они?
Каллен встретил ее взгляд — и остался невредим. Если бы челюсти повиновались ему, то вдобавок непременно показал бы ей язык.
— Ты защищен! — взвизгнула она сердито. Мордочка у нее сморщилась, и она ткнула его в бок посохом.
Не стану терпеть тычки этой мерзости! Сила ненависти заставила его, превозмогая боль, вскочить на ноги. Им двигало желание сокрушить деревянную нечисть.
Но боль игнорируемая не есть боль побежденная. Движения вышли неуклюжими и медленными. Каллен пошатнулся и промахнулся, силясь схватить посох. И тогда он мельком заметил приклад винтовки — слишком поздно, чтобы увернуться от удара по голове.