— Товарищ полковник!
— Ладно. Три дня!
— Да, вы что! Мне надо минимум две недели!
— Иван, имей совесть!
— Анатолий Семёнович, ну, не могу…
Программист назвал бы этот разговор бесконечным циклом с отсутствием контроля. Поясняю для простых смертных, не приобщённых к высокому искусству разбираться в закорючках СИ и Паскаля, на работе не вынужденных чинить всё, что в названии имеет слово "электрический" и не говорящих в обычной жизни так, что их никто не понимает… О чём это я? Простите, автор всё ж таки программист! Так вот, бесконечный цикл — это когда нет условия, при котором цикл заканчивается. Вот и в разговоре, если так можно назвать набор повторяющихся фраз полковника Нечаева и капитана Прошина, явно отсутствовало условие останова.
Завершался, наверное, пятый круг, когда полковника "расклинило".
— Ладно, чёрт с тобой, четыре дня!
— Анатолий Семёнович, хотя бы десять дней, а?
— Иван, имей совесть!
— Анатолий Семёнович, ну, не могу…
Они готовы были впасть в новый виток бесконечного и бессодержательного разговора, но в этот момент зазвонил телефон внутренней связи.
— Товарищ полковник! Блин! Новое ограбление!
— Капитан Лукашкин, с каких это пор вы себе позволяете выражаться при докладе начальству?!! — стальным голосом произнёс Нечаев. В другой раз Лукашкину точно не поздоровилось бы, но не сейчас.
— Товарищ полковник, новое ограбление, на этот раз обчистили дом предпринимателя Блина! — внёс Лукашкин поправки в донесение.
— Блин! — громко произнёс Нечаев. Наверное, получше запоминал фамилию потерпевшего для дальнейших оперативных разработок. Потом он принялся бегать по кабинету и ещё несколько раз повторил эту фамилию. — Вот, видишь, что делается? Что ни день, то новое ограбление! Ребята с ног сбились, гастролёра ищут, работают по шестнадцать часов в сутки… а тебе четыре дня отпуска подавай!
— Десять, — вполголоса сказал Прошин.
— Пять, — полковник тяжело уселся в кресло и спросил: — Вань, да что с тобой? Ты уже отгулял отпуск за два прошлых года и за этот. И ещё просишь! Дел полно!
Иван Прошин молчал, вперив пристальный взгляд в кривой паркет производства сталинских времен, словно пытаясь угадать секрет его долгожительства. Ну, что он мог сказать полковнику Нечаеву? Нет, разумеется, можно было бы для разнообразия сказать правду. Тогда Анатолий Семёнович вызовет дурбригаду прямо сюда, в здание управления. И любой человек, находящийся в здравом рассудке, поступит так же.
— Мне нужно десять дней! — упрямо повторил он.
Полковник Нечаев тяжко вздохнул и подписал заявление.
— Это — последний раз! Ещё придёшь с такой просьбой… лучше не приходи!