– Ты чего, Капитоныч? – наклонился к нему Локис. – Все же закончилось. Ты в Москве, здесь тебя никто за твое прошлое судить не будет, наоборот…
– Вот то-то и оно, что закончилось, – угрюмо проворчал Макар Капитонович. – Куда мне теперь? На генеральскую дачу к Олежке грядки пропалывать да с такими же, как я, пенсионерами, о стол костями греметь? Да при такой жизни недолго и в ящик сыграть…
Они шли позади Болдырева и Туманова, которые не могли слышать их тихого разговора.
– Какими еще костями, Капитоныч, ты чего выдумал-то? – забеспокоился Володя. – Ты эти разговоры брось! Про ящик тоже заговорил… Да ты всех нас еще переживешь!
– Доминошными костями, – продолжая непонятно на кого сердиться, пробурчал Бузько и вдруг, цепко схватив Володю за руку, горячо прошептал: – Ты же не забудешь обо мне? Обещай, что не забудешь…
Локис опешил от неожиданности. За те несколько дней, которые они с Бузько провели вместе, скитаясь по лесам и болотам Жмуди, постоянно рискуя угодить либо в полицию, либо к доморощенным прибалтийским «нацистам», Володя даже представить не мог, что этот старик при всем его несносном характере станет для него близким человеком.
– Ну что ты, Капитоныч, – смущенно пробормотал Локис, даже не пытаясь освободиться от рук старика. – Тебя разве забудешь…
– И вот еще что, – воровато глянув в широкую спину генерала Болдырева, торопливо не то приказал, не то попросил старик. – Ты меня Капитонычем больше не зови, ладно?
– А как же мне тебя звать? – Володя недоуменно остановился. Те перемены в характере старика, которые он замечал с момента посадки служебного самолета, уже не удивляли, а скорее пугали разведчика.
– А как ты меня в Лабусландии называл? – торопливо зашептал Бузько, увлекая Володю за собой. – Дедом? Вот и зови теперь всегда дедом. Ты, Володя, для меня теперь и в самом деле как родной внук… И приезжай ко мне. Обязательно приезжай…
У выхода из терминала их ждали две машины: черная генеральская «Волга» и армейский «уазик». Локис и Бузько обнялись, похлопали друг друга по плечам. Забираясь на заднее сиденье, Володя еще раз бросил прощальный взгляд на старика. Тот сделал то же самое…
К удивлению Чижаса, разговор на заседании министерской коллегии, где разбирали причины трагедии, произошедшей сначала в Шяуляе, а потом под Ионишкисами, оказался для него если не снисходительным, то, во всяком случае, не таким жестким, как он ожидал поначалу. Еще накануне один из ее членов сказал Ричардасу по секрету, что ему не стоит опасаться репрессий со стороны министра МВД.