— А мне, — рассказывал Борисов, — девушка пишет: «И что это за морская пехота? Чего она делает? Армейская пехота — ещё туда-сюда, представляю, а вот чтобы на море… под водой, что ли? Мы, пишет, с девчатами так и решили, что морская пехота в водолазных костюмах охотится за вражескими кораблями. Страшно, наверно, на дне морском, а интересно небось?!» Просит описать.
— А ты, Миша, страшнее и не придумаешь? — спросил Титов.
— Ой, нет. Я сфантазировал чуднее. Пишу: есть у нас лыжи специальные, сами по воде катятся. Корабль немец может услышать, а морскую пехоту — никогда в жизни. Крадёмся мы между волн, как между гор, к вражескому кораблю, прилепляем к нему сильнейшую мину с часовым механизмом — и врассыпную домой, на Рыбачий. А вражеский корабль через несколько минут только раз — и вдребезги!
— Ох и травила ты, Мишка, — засмеялся Ерошин.
— Хватит пустое болтать, о деле потолковать надо, — строго сказал Шубный, и шутки смолкли. — Десант серьёзный. Правда, нам не впервой, а командир… как бы это сказать, ну долго ли до беды… Вот и должны мы его беречь от всех случайностей, пока не обвыкнется. Поняли? — властно закончил Шубный.
Доложив Федину о прибытии взвода, Ломов вернулся к матросам. Он подошёл к воде, облокотился на валун и стал смотреть через залив в море. Волны вяло ползли на каменистый берег, забивались в трещины скал, ручейками стекали обратно, прилизывая взъерошенные лохмотья мха.
— Скучаешь, Сережа? — спросил подошедший Великанов, поправляя большие очки. — Смотришь на море, а перед глазами, наверно, Волга, Саратов, родные… Часто думается так перед боем…
— Когда скучать, Кирилл Васильич? — Ломов придвинулся к Великанову и указал рукой в сторону мыса Суура-Ниеми: — Смотрю я в эту непроглядную темь и вижу…
Великанов невольно посмотрел в сторону, куда показал Ломов, и только пожал плечами.
— Вижу, Кирилл Васильич! Всё вижу: мыс, дальнобойную батарею, врага. Знаю, взять его нелегко… — Ломов помолчал и раздумчиво проговорил: — А на Волге тоже сейчас не спят. Может, о нас кто вспомнил… Смотри, кажется, катера подходят.
— Идут. Я тебе, Сережа, вот что хотел сказать. — Великанов положил руку на плечо Ломова. — В бою всякое бывает. И решение другой раз сразу не примешь, а срок — секунды. Ты не стесняйся, у матросов спроси. Они бывалые, подскажут.
Ломов кивнул головой. Он и сам думал об этом.
Около разбитого пирса столпились матросы. Только сейчас стало видно, как велик отряд. Взвод за взводом спускался к досчатому трапу, и сразу смолкли голоса. Посадка на катера проходила в полной тишине.